Маяк Старого Галса. Сергей Аксу

бунтарские разговорчики на моем корабле! – резко оборвал помощника капитан.

      Связанного Торбеллино усадили на стул посреди каюты.

      – Капитан, у вас, наверное, будет конфиденциальный разговор? Нам выйти? – спросил Чевалачо, надеясь втайне, что без посторонних капитан не будет слишком издеваться над пленником.

      – Конфиденциальный? – Малисиозо подпрыгнул и удивленно стрельнул глазами на своего помощника. – Чевалачо, где ты умудрился нахвататься подобных словечек?

      – От вас, мой капитан, – тихо промямлил Чевалачо, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, ожидая, что последует взрыв эмоций.

      – От меня? – Малисиозо удивленно округлил глаза. – Ну, ладно, ступайте. Прикажи Грозеро, чтобы экипажу из трюма выдал несколько ящиков шампанского. Сегодня у нас грандиозный праздник! Гулять будем всю ночь!

      Довольные пираты покинули каюту.

      – Ну-с, дорогой мой, рассказывай, кому ты еще, кроме разбойника Бласфемо, поведал о моей о сокровищнице, что у Колодца Циклопов? – задал вопрос «джентльмен удачи», взгромоздив ноги в пыльных сапогах на лакированную столешницу.

      – Кроме Бласфемо, больше никому.

      – А с какой такой стати, молодой человек, разрешите полюбопытствовать, вы раздаете чужие тайны направо и налево? – взвился Малисиозо.

      – Он требовал от меня выкуп, вот и пришлось с ним поделиться вашим секретом. А откуда вам известно, что это я секрет раскрыл атаману разбойников?

      – Ха! Ха! Откуда?! Я собственными глазами видел, что осталось от разбойников Одноглазого Бласфемо после побоища, которое устроили свирепые братья-циклопы. За что я Фумадору и Ферозу очень благодарен. Нечего на чужое добро рот разевать!

      – Как же вы узнали, что к этому причастна моя персона?

      – Когда мы наведались к заветной пещере, там еще был один в живых, он-то перед смертью и поведал, кто их послал за сокровищами, кто подкинул эту дурацкую идейку одноглазому атаману и его шайке.

      Пока капитан разглагольствовал, маленькая Барабоська не теряла времени даром. Она стосковалась по Торбеллино, и ей не терпелось с ним поиграть. Собаченция встала на задние лапки за стулом, на котором он сидел, и пыталась разгрызть путы, связывавшие руки пленника. Юноша был рад, что обрел в пиратском логове союзника, хоть маленького и лохматого, но все-таки союзника. Он пошевелил онемевшими пальцами, чем еще больше подзадорил собачонку. Она еще более рьяно вцепилась зубами в ремень.

      После описаний жуткой расправы у тайной сокровищницы, Малисиозо вновь переключился на персону юноши, принялся фантазировать, каким страшным мучениям и пыткам завтра подвергнет несчастного.

      – А может мне тебя не убивать, а? Моей дорогой Барабоське требуется достойный уход, который тупорылый лентяй Сардино не в состоянии обеспечить. А к тебе она привыкла и обожает тебя. Что скажешь?

      – Дело ваше, господин капитан. Болтаться на рее под палящими