Маяк Старого Галса. Сергей Аксу

капитана.

      – Чего стоишь как истукан?! Слышал, что было сказано? Живо исполняй! – зло рявкнул Малисиозо, испепелив глазами матерого морского волка.

      Грозеро, бренча связкой ключей, резво засеменил к трапу, ведущему в пороховой погреб.

      Через несколько минут он появился на палубе, катя впереди себя тяжелый бочонок с порохом. Перепуганные пираты завороженно уставились на катящийся с грохотом дубовый бочонок, таивший в себе угрозу и неминуемую смерть.

      – Грозеро, дверь в погреб не заперта? – спросил юноша.

      – Так точно!

      – Отлично! Теперь осторожно, не спеша вскрой бочонок и насыпь узкую дорожку до самого погреба.

      Боцман извлек из ножен морской тесак и ловким движением поддел крышку, затем приподнял смертоносный груз и стал тонкой струйкой сыпать порох на палубу. Толпа морских разбойников заволновалась, она не отрывала выпученных глаз от пороховой дорожки, которая с каждой секундой становилась все больше и должна была закончиться у порохового погреба. Одно неловкое движение или малейшая искра, и все! Корабль в одно мгновение вместе с экипажем взлетит на воздух!

      Неожиданно боцман поскользнулся на луже пролитого шампанского и чуть не грохнулся вместе с бочонком на палубу.

      – Ааа!!! – прокатился над обреченным судном громкий дружный возглас, напоминающий рокот набежавшей морской волны.

      – Грозеро!! – отчаянно завопил Малисиозо, наблюдая за неловкими движениями боцмана. – Осторожно, старый матрац!! Ты всех погубишь!!

      После этих слов суета среди пиратов мгновенно переродилась в невообразимую панику.

      – Братцы! Полундра!

      – Он взорвет нас!

      – Сейчас все взлетим на воздух!

      – Всем крышка!

      Воспользовавшись всеобщим гвалтом, Малисиозо оттолкнул молодого фрида, вырвался, одним махом перемахнул через борт и плюхнулся в воду.

      – Спасайся, кто может! – истошным голосом заорал Чевалачо, отпихивая в сторону стоявшего столбом Бабило и бросаясь вслед за капитаном.

      Это и послужило сигналом к всеобщему бегству. Обезумевшие от страха «джентльмены удачи», толкаясь, давя друг друга, громко вопя, начали сигать за борт.

      Грозеро опустил тяжелый бочонок на палубу и тоже, не раздумывая, присоединился к своим товарищам.

      Не прошло и трех секунд, как Торбеллино остался на палубе фрегата совершенно один, не считая Барабоськи, запертой в каюте, и Карапузо, который продолжал прятаться и трястись от страха в гальюне.

      Молодой фрид, воспользовавшись этим обстоятельством, закрыл бочонок крышкой, откатил его на полубак корабля. Потом вернулся, запер пороховой погреб на замок и залил дорожку из пороха водой. Затем отбежал подальше и, прицелившись, выстрелил из пистолета в бочонок

      Раздался оглушительный взрыв, было такое впечатление, что над морем раскололось небо, охваченное красным закатом. Перед фок-мачтой вверх взметнулся язык яркого пламени, после чего корабль