Новый Рим и славяне. Византийские мотивы славянства и Руси. Дмитрий Абрамов

и давала о себе знать. Ранее Хилвудий любил услады рабынь и щедро награждал их за ласки. Но с той поры, как вновь увидел свою желанную в день схватки на ипподроме, образ её затмил его сознание, полностью пленил его сердце. С этих пор он перестал изливать свою страсть на других женщин и более не делил ложе с рабынями. Сумасшедшее, заставившее забыть всё чувство страсти только к ней одной овладело им.

      Святовит и древние боги были безответны. Наконец, измождённый душевной мукой, Хилвудий пришёл к мысли о том, что боги не обидятся на него, если он обратится к греческому Богу. Он узнал, как зовут Его, и взмолился Ему. От всего сердца Хилвудий просил у Христа желанную женщину и клялся, что если это случится, то он уверует в Него. В своих душевных терзаниях стратиг почти забросил свои дела, службу, оставил своих симмахов. Но верный Ратибор взял все заботы о соплеменниках на себя.

      И верно, или его древние боги, или греческий Бог услышали зов Хилвудия, да и он поверил в это, ибо уже слышал фразу, сказанную Иисусом: «Стучитесь, и отворят вам». А потом голос кого-то незримого прошептал ему во сне:

      – Следяще за нею, имаши сведети вся! (Следи за ней и узнаешь всё!)

      Не жалея денег, Хилвудий подкупил двух служанок из свиты императрицы и те стали сообщать молодому стратигу о том, куда следует или где находится племянница базилисы. Теперь он узнал многое о своей возлюбленной; уведал, как её зовут, услышал, что она рано вышла замуж и стала вдовой, будучи совсем молодой.

      Очередная их встреча случилась во второй половине февраля. Столица медленно освобождалась от пепелищ и отстраивалась. Солнце к тому времени воскресло на небосводе, и в Империю Ромеев пришла весна. Прекратились дожди. Холодные серые воды Босфора и Пропонтиды, искрясь под лучами Ярилы, потеплели и поголубели. Радостно защебетали птицы. С юга подули тёплые ветры, несущие с собой ароматы окрестных садов со смешанным запахом распускающихся акаций, абрикосов, мандаринов, олив, инжира и других плодоносных деревьев. Наконец ветры принесли на берега Босфора благоуханное, терпкое и сухое тепло пустынь Заиорданья, Синая, Ливии, и весна полностью вступила в свои права. У Хилвудия это было любимое время года. С тех пор как он пришёл в империю со своей дружиной, его постоянно восхищал смелый и быстрый приход весны в этих краях. Весна придала ему силы.

      Ранним февральским утром Хилвудию сообщили, что его возлюбленная отправляется на молитву в базилику Большого дворца. Стратиг решил действовать. Ещё до начала богослужения он уже был в храме. Здесь было ещё почти безлюдно. Неярко горели свечи. Рассеянный узкими окнами солнечный луч слабо освещал лишь верха столпов и северо-западной стены базилики. Мозаики под куполом и в алтарных апсидах с изображением Христа и святых тускло отливали золотом смальты. Священники в алтаре в белых одеждах совершали что-то непонятное и тайное, как казалось Хилвудию. Эхом отзывались редкие шаги по мраморным плитам пола. Какие-то молитвы неразборчиво и