Тайна древней рукописи. Эрика Орлофф

острую боль в сердце. И в ту ночь я вновь сидела в одиночестве в своей комнате в квартире Гарри, поджав под себя ноги, и рассматривала старые фотографии мамы.

      Моя «комната» – и здесь стоит поставить кавычки – представляла собой то, что риелторы Манхэттена именуют второй спальней, хотя, по правде говоря, она больше напоминает нишу в стене, к которой пристроили еще одну стену. Но места мне хватало, тем более что здесь дядя Гарри хранил фотографии моей мамы и здесь я надеялась обнаружить тайные послания от нее. Он был ее братом, и поэтому я постоянно задавала ему вопросы о ней. Мне всегда было интересно, похожа ли я на нее… я ведь знаю, что я не в отца.

      Мы с отцом всю жизнь старались избегать друг друга – в некотором роде, нам ужасно повезло, что он практически никогда не бывает дома. Во время учебы я терпела его присутствие в нашем доме в пригороде Бостона. К счастью, он много путешествовал, так что половину времени я проводила с семьей моей подруги Софии. Или меня оставляли на попечение соседа, живущего напротив нашей квартиры. Но мое любимое время года – лето, ведь я его всегда приберегала для дяди Гарри, его друга Гейба и Нью-Йорка. Обычно мы проводили время за играми и поездками на пляж, а однажды даже съездили в Торонто.

      А в этом году? О, я была особенно рада вырваться из дому. Мне грозило лето под кодовым названием «Знакомство с мачехой», поскольку мой отец уже подыскивал бриллиантовые кольца для своей новой и самой блондинистой подружки по имени Шэрон. Меня мутило от одной мысли о предстоящем празднестве.

      После того как я посмотрела фотографии и поболтала в Фейсбуке с Софией, проводившей лето в спортивном лагере, я заснула, так и не выключив телевизор.

      Проснувшись, я уставилась в потолок, потом перевела взгляд на экран плазмы, висевшей на стене. Ведущая утренних новостей с безупречно уложенными и налаченными волосами бодро провозгласила, что уже шесть часов утра.

      – Мммрмррмрр! – промурчала я коту дяди Гарри. Его звали Агги, сокращенно от Агамемнон. По породе он серебристый перс, и один глаз у него зеленый, а другой – желтый. Как и положено его породе, он повсюду оставляет свою шерсть. – Сейчас лето, я наконец-то могу отоспаться. И чего, спрашивается, я бодрствую?

      В ответ послышалось мяуканье Агги, который стал топтаться на моем животе, пока не улегся, урча, как двигатель автомобиля. Дотянувшись до пульта, я попереключала каналы. Вставать мне было лень, но я уже настолько проснулась, что теперь заснуть точно не могла.

      Минут через двадцать дядя Гарри постучал в дверь.

      – Ты встала? – позвал он меня.

      – К несчастью, да.

      Он просунул голову в дверь.

      – Что ты сегодня наденешь на работу?

      Я взглянула на свой шкаф: его дверцы были широко открыты, вокруг на полу валялась одежда.

      – Ммм… не знаю. Брюки с каким-нибудь свитером: у тебя в офисе так холодно. И с каких это пор ты интересуешься моим внешним видом? Я ведь только ношу тебе кофе. В общем, я еще не решила. Еще слишком рано, чтобы что-то решать.

      – Как насчет этого? – И он кинул мне на кровать фирменный пакет магазина «Барни'с».

      Я