.

Но голос у вас тонкий, а вид на сцене обеспокоенный. С вашего лба не сходит морщинка. С голосовыми связками вам бы очень помог специалист-фонопед. Но меня беспокоит ваше беспокойство. Она даже сейчас у вас видна. Эта морщинка.

      – Это называется думать.

      – И в этом нет ничего страшного. Если играть Элинор Рузвельт. Или Голду Меир. Но такие роли попадаются не особенно часто.

      Сложив пальцы домиком, Черчилль продолжал:

      – Если бы я считал, что для вас это многое значит, я бы выражался более дипломатично. Но у меня такое ощущение, что вы не собираетесь быть профессиональной актрисой – так ведь?

      – Не собираюсь, – ответила Мадлен.

      – Вот и хорошо. Вы симпатичная. Вы умная. Перед вами открыт целый мир. Так что благословляю вас – идите.

      Вернувшись после беседы с Черчиллем, Дебни казался еще более самодовольным, чем обычно.

      – Ну что? – спросила Мадлен. – Как все прошло?

      – Говорит, я идеально подхожу для мыла.

      – Для рекламы мыла?

      Вид у Дебни сделалася уязвленный.

      – «Дни нашей жизни». «Больница». Слыхала про такие?

      – Он это в качестве комплимента сказал?

      – А в каком же еще? В мыльных операх у актеров все схвачено! Работа есть каждый день, куча денег, никаких разъездов. Я только зря время терял – искал работу в рекламе. Ну ее на фиг. Скажу своему агенту, пускай начинает мне подыскивать прослушивания на сериалы.

      Услышав эти новости, Мадлен промолчала. Раньше она предполагала, что энтузиазм к работе модели был у Дебни временный – способ заработать на обучение. Теперь она поняла, что это серьезно. По сути, она встречается с моделью.

      – Ты о чем задумалась? – спросил Дебни.

      – Ни о чем.

      – Да скажи ты.

      – Просто… не знаю… но что-то я сомневаюсь, чтобы профессор Черчилль так уж высоко ценил съемки в «Днях нашей жизни».

      – А что он нам говорил на первом занятии? Он сказал, что ведет занятия по актерскому мастерству. Для людей, которые хотят работать в театре.

      – В театре – это не значит…

      – А тебе-то он что сказал? Он что, сказал, ты станешь кинозвездой?

      – Сказал, что актриса я никудышная, – ответила Мадлен.

      – Вот, значит, как? – Дебни сунул руки в карманы, качнулся на каблуках, словно испытав облегчение от того, что ему не надо выносить этот приговор самому. – Так ты поэтому такая недовольная? Поэтому обязательно надо мои отзывы сливать?

      – Я твои отзывы не сливаю. Просто мне кажется, ты не совсем правильно понял то, что сказал Черчилль.

      Дебни испустил обиженный смешок:

      – Конечно, куда уж мне! Я же тормоз. Кто это вообще такой? Так, тормоз один со спорткафедры, я за него сочинения по английскому пишу.

      – Я этого не говорила. Сарказм тебе, кажется, удается очень даже неплохо.

      – Да, блин, ну и повезло же мне, – продолжал Дебни. – Что бы я вообще без тебя делал? Тебе же приходится все тонкости