Интимные связи. Эдуард Тополь

отпил прямо из чайника, потом сказал:

      – Я работаю! И я тебе запретил сюда приходить!

      – Да? Интересно, с каких это пор ты работаешь под Гребенщикова?

      – Какого Гребенщикова?

      – Ну какого, какого! Сколько у нас Гребенщиковых? Я шла по улице и услышала БГ из твоего окна…

      – Мои окна на восьмом этаже! Как ты могла услышать?

      Жена подошла к музыкальному автомату, осмотрела его и нажала кнопку.

      «Офицеры! Офицеры! – грянул автомат. – Ваше сердце под прицелом!..»

      Она испуганно отскочила.

      Бережковский выключил автомат, сказал насмешливо:

      – Так, еще одна Каменская… – И мягко попросил: – Иди отсюда! – И, обняв ее за плечи, повел к выходу. – И пожалуйста, запомни: никогда не приходи сюда! Я здесь работаю! Рабо-та-ю!

      – Как ты работаешь, – сказала она у двери, – когда у тебя даже компьютер выключен?

      Но он уже взял себя в руки. И язвительно усмехнулся:

      – Дорогая, ты забыла. Я не компьютерщик, я писатель. Иди!..

      Сбросив с плеча его руку, она остановилась в двери.

      – Между прочим, у меня появился поклонник.

      – Да? Поздравляю.

      – Да! Представь себе: на Лесной останавливаюсь на красный, и вдруг справа прямо в окно машины влетает мобильник. Смотрю, а это водитель «КрАЗа», который за мной от Красноармейской тащился. Теперь он мне регулярно звонит – на свой собственный мобильный, представляешь?

      – Передай от меня привет, скажи: я ужасно ревную! Иди!

      Мягко вытолкнув жену, Бережковский торопливо запер дверь на ключ, задернул шторы на окнах и, прислушиваясь к тишине, включил автоответчик.

      – Сообщений больше нет, – заявил автоответчик все тем же металлическим женским голосом.

      – Как нет?! – вскричал Бережковский. – А шестнадцать?! – И замер в ужасе. – Блин! Я стер! Я не то нажал! – И схватился за голову. – Дебил! Идиот! Боже мой! Что я наделал?! – И стал нажимать все кнопки. – Ужас, я все стер! Я все стер! Какой кретин! Господи! Как же быть?

      Выдвинув ящики своего письменного стола, он стал шарить и рыться в них, выбрасывая какие-то бумаги и говоря сам с собой:

      – Ну пожалуйста! Ну пожалуйста, балда несчастная, найди ее телефон! Ну найди!.. Нету! Я выбросил! Я же тогда все выбросил, кретин несчастный!..

      Телефонный звонок. Бережковский хватает трубку.

      – Да! Слушаю!

      – Бережковский Андрей Петрович? – спросил женский голос.

      – Да! – нетерпеливо сказал Бережковский. – Слушаю!

      – Вы не собираетесь продавать квартиру?

      – Что-что?

      – Это агентство по продаже недвижимости. Вы не собираетесь продать…

      – Да пошла ты! – швырнул он трубку.

      Потом, успокаиваясь, прошелся по студии, постоял у двери на террасу.

      Осенняя Москва сняла раздражение и досаду, он подошел к телефону, набрал короткий номер.

      – Междугородняя, семнадцатый, – ответили ему.

      – Примите заказ. Салехард, больница имени Губкина, хирурга Гинзбурга.

      – Заказ со справкой –