Интимные связи. Эдуард Тополь

влюблялись когда-то монархи Европы и, пренебрегая своими принцессами, возводили наших баб на английские, французские, британские и норвежские престолы. И почему Бисмарк сходил с ума по Кэти Орловой, Бальзак на перекладных мчался от своих француженок в Орловскую губернию, Эйнштейн делил жену с Коненковым, таиландский Чакрабонг, принц сексуальной Мекки мира, утащил из России в Бангкок русскую жену Екатерину Десницкую. Что наши бабы дают всем этим иноземцам такого, чего они не имеют от своих? – И, выйдя на террасу, Бережковский уселся в кресло, вытянул ноги. – Ну? Скажи мне! Ты же министр, ты обязан знать!

      – А ты знаешь?

      – Я – знаю. Но не скажу. Ты это увидишь в моем фильме.

      – Говорят, ты снял там сцену самосожжения женщин у древних руссов.

      – Да, снял! – запальчиво сказал Бережковский, встал, вернулся в кабинет, подошел к музыкальному автомату и любовно огладил его. – Когда умирал рус – из тех, настоящих, которые пришли к нам из Скандинавии, – так вот, когда умирал рус, его тело сжигали так, как греки сжигали своих царей в фильме «Троя». Ты видел «Трою»?

      – Я министр…

      – Вот именно! – Бережковский чуть передвинул автомат и включил его шнур в розетку. – Но разница между греками и русами в том, что преданные гречанки стояли и смотрели на огонь, а преданные своим возлюбленным русиянки шли в этот огонь. Добровольно – это исторический факт! Он описан у первого иранского посла в России…

      Тут вошли грузчики, внесли монтажный стол.

      Не прерывая телефонного разговора, Бережковский сказал им негромко:

      – Сюда, пожалуйста. Сколько с меня?

      – Да сколько не жалко, – ответил грузчик.

      – Жалко все, – заметил Бережковский. – Но вот триста рэ. Спасибо.

      Грузчики взяли деньги и ушли.

      А Бережковский сказал в телефон:

      – Между прочим, клевая была история! Еще до принятия на Руси христианства один из наших князей взял у иранского шаха крупный заем на то, чтобы обратить своих подданных в ислам. Это был первый, как ты понимаешь, транш, который исчез на просторах нашей великой родины точно так, как и все последующие. Но шах – это же не Клинтон и не Камдессю, шах давал свои собственные бабки, и спустя пару лет, в 922 году, он послал в Россию некоего Ахмеда ибн Фадлана выяснить, куда делись его драхмы и тот князь, который их брал. Какой был результат, как ты думаешь?

      – Ни денег, ни князя.

      – Точно! Наша национальная традиция. Устойчивая в веках. Бабки берем, меняем правительство и – ни бабок, ни тех, кто их брал! Зато у каждого бывшего князя и даже у каждой бывшей княжны – свой замок на Лазурном берегу.

      – Пожалуйста, без намеков.

      – А что? – невинно спросил Бережковский. – У нас уже и мобильники прослушивают?

      – Да ну тебя! – ответил обиженный голос, и трубка загудела гудками отбоя.

      Бережковский отложил ее и, продолжая возиться с музыкальным автоматом, нажал одну кнопку… другую… третью…

      «Офицеры! Россияне! Пусть свобода