Мариза. Ева Миллс

spirit sleeping

      Somewhere cold

      Until you find it there and lead it back home

      (Evanescence – Bring me to life)

      Мы вернулись в сентябрь отдохнувшие, загоревшие и счастливые. У нас была еще целая неделя отпуска и мы провели ее в Париже. Сняли дорогущий лофт на левом берегу Сены в квартале Сен-Жермен-де-Пре , целыми днями бродили пешком, забредали в музеи, дома знаменитых писателей, составили несколько подробных маршрутов и ни одному не следовали, обедали багетом с ветчиной, пили вино из бутылок, ели круассаны на завтрак, я купила себе берет.

      Люксембург встретил нас стеной дождя. Я всегда знала, что этот город меня ненавидит и выходя из машины у крыльца дома явственно понимала: лето прошло.

      Будни набросились с ужасной, пробивающей силой и я, разнеженная долгим сладким летом, просто сломалась. Если весь прошлый год я пыталась и худо-бедно находила себе какие-то занятия, то сейчас я целые дни проводила на диване. Все мои внутренние ресурсы перешли в какой-то автономный режим и я переползала из недели в неделю на автопилоте. С трудом просыпаясь, я готовила Рэю завтрак, после его ухода немедленно забиралась в постель и спала до обеда, иногда часов до трех. Потом буквально силой за волосы вытаскивала себя из кровати, приводила себя в порядок, готовила ужин. Я забросила тренировки, я не чувствовала вкуса еды, я смотрела в будущее и видела впереди еще четыре нескончаемых года, которые нужно было как-то пережить, но как – было неясно.

      Я уже не старалась улыбаться и делать вид, что все хорошо – сил не было и последние тратились на то, чтобы создавать видимость порядка. Рэй из лета заметил бы сразу перемены во мне, Рэй- сентябрьский с головой ушел в дела, накопившиеся за отпуск и часто звонил мне, предупреждая,чтобы не ждала на ужин.

      Я не обижалась. Такой звонок означал, что мне можно ничего не готовить и не нужно одеваться. Бывали дни, когда я не ела вообще ничего.

      Если это была не депрессия, то очень, очень близко. Обратил на это внимание не Рэй, а его коллега. Где-то через три недели после нашего возвращения раздался звонок в дверь. Рэй раньше уже звонил и говорил, что придет поздно, но я посчитала, что наверное, освободился раньше. Я оглядела себя – пижамные шорты, растянутая майка на бретельках -было видно, что с кровати эта девушка сегодня не вставала. Решила, что скажу, что очень болит голова- она действительно болела- и открыла.

      Это был не Рэй. Если бы не мои заторможенные мозги, я наверняка бы сообразила раньше, что у него есть ключи. На пороге стоял Сантьяго с огромной папкой бумаг подмышкой.

      Не знаю, кто из нас растерялся больше. Мы смотрели друг на друга через порог и мысли в моей голове метались со скоростью света: я не одета, какого черта он тут делает, на мне нет лифчика, почему я не спросила, кто там.

      Он начал извиняться:

      –Простите, Мариза, ради Бога, я к Рэю, я должен был позвонить, я, пожалуй, зайду в другой раз…

      Врожденная вежливость победила. Я предупреждающе подняла руку.

      –Стоп. Стоп. Сейчас разберемся. Сантьяго, давайте вы зайдете в дом и мы все выясним.

      Он вошел и я кивнула ему на бар. Налейте себе выпить, а я пока переоденусь. Я быстро ополоснулась,