Одиночество Лины. Расселл Дайер

которая несла почту для Гамильтон. Ассистентка приветливо улыбнулась Лине. Та в ответ тоже изобразила подобие улыбки.

      Начальнику Лины, Роджеру Стринджеру, было за пятьдесят. Он был высок и слегка тучен в талии. У него были светло коричневые прямые волосы, всегда зачесаны назад. Ему требовалось всегда носить с собой расческу, чтобы «иметь опрятный внешний вид» – именно так он и говорил, на устаревший манер. Он вообще любил использовать такие слова, говорить старомодно. Он мог сказать что-то типа: «Прошу прощения, если был резок с вами нынешним утром. Я был в дурном расположении духа». При написании электронных писем он использовал британский вариант английского, ведь старомодный английский был частью того, что составляло его шарм.

      Лина им восхищалась. Она в нем видела отца, который ушел, когда она была еще маленькая, а второй муж мамы не смог эмоционально заменить ей его. Роджер тоже относился к ней как к дочери, хотя у него и было двое своих родных дочерей, уже взрослых.

      Лине всегда хотелось, чтобы он похвалил ее работу, чтобы результат его впечатлил. Это было одной из причин, почему она старалась и добивалась успехов в работе – только ради его похвалы, и он никогда не забывал ее похвалить, а она не хотела его разочаровать.

      Когда Лина забеременела, она боялась, что он плохо подумает о ней. Но ничего подобного. Ее начальник узнал, что она в положении за день до того, как произошла авария, накануне своего отъезда в Лондон. Он узнал даже раньше мамы – ведь ей она собиралась сказать только в воскресенье. Она доверяла ему даже больше, чем маме, и он всегда ее поддерживал. Когда она ему сказала про ребенка, он сразу же поздравил ее.

      Лина шла к нему в кабинет. Она завернула за угол и он сразу ее увидел, через стеклянные перегородки своего кабинета. Он сидел за столом переговоров и беседовал с двумя другими посетителям. Хотя Лина имела дело с большинством клиентов, этих двух она не узнала. Роджер что-то сказал им, наверное извиняясь, что придется прерваться. Затем он открыл дверь, как раз, когда Лина подошла к ней. Она тепло улыбнулась ему.

      – Лина, как ты? – спросил он, дотронувшись рукой до ее плеча.

      – Я в порядке – уже лучше. Спасибо, – ответила она.

      Печально кивнув, он плотно сжал губы – как будто он сдерживал себя не заговорить в присутствии других. Он повернулся к посетителям и сказал:

      – Прошу прощения, господа, мне нужно прерваться.

      Они выглядели несколько растерянными, когда он жестом попросил их выйти.

      Моя помощница позаботится о вас.

      – Хэлен! – сказал он и отвернулся от двери.

      – Да, сэр, – откликнулась помощница из своей стеклянной полу-комнаты.

      – Проводите пожалуйста гостей в переговорную, дайте им кофе, печенье и все, что они пожелают.

      – Конечно, – послушно ответила та.

      Стринджер повернулся к гостям, которые выходили из офиса с несколько обескураженным видом.

      – Прошу прощения. Мне нужно лишь несколько минут. Я к вам вернусь очень скоро, и мы сможем все обсудить, – сказал он с добрым выражением лица.

      Они