Пряная штучка. Марина Ефиминюк

я захлебнулась, охнула и плюхнулась на пятую точку. С лица и волос стекало. Подскочив, как ошпаренная, я закрутила кран. Ведь обычно вода прекращала течь, если кран закрыть! Однако, к моему огромному удивлению, радостный и самоуверенный фонтан продолжал бить, и по каменному полу потекли ручейки.

      Искалеченную трубу надо было срочно чем-нибудь заткнуть! Схватила с кухонного прилавка полотенце и припечатала к излому. Струя утихомирилась, но ткань мгновенно намокла.

      – Да что с тобой делать-то? – цедила я, пока с локтей стекала вода. Хорошо, что у меня соображала голова! Одной рукой стянула с головы шарфик и, осторожно, словно при перевязке раненого, начала прибинтовывать шифоновой полоской к трубе полотенце … но не успела. Проржавелый кусок выпал мне в руки, и из темного круглого зева пальнула злобная струя.

      – Проклятый светлый бог! – рявкнула я.

      Скомкала полотенце и сунула в трубный зев. Туда же запихнула шарфик. Схватила из ведра половую тряпку и впечатала в распахнутую пасть водопровода.

      – Подушка! – Сверкнула новая гениальная мысль.

      Я вскочила, бросилась в торговый зал к сундуку с мелочами, привезенными из столицы. Теми самыми, дорогими девичьему сердцу, что не позволяла выбросить жадность, потому как куплены эти мелочи были в помутнении рассудка за баснословные деньги. Никогда не поверю, будто у других девушек моего возраста нет таких тайных вещичек! Правда, готова признать, что не каждая кокетка перевозит их сундуками.

      Посреди зала, как ни странно, стояли двое мужчин и в растерянности оглядывали разруху. Один плечистый, второй – даже не худой, а изящный. Не был бы коротко подстрижен, решила бы, что он высокая девушка.

      – Госпожа… – попытался обратиться ко мне тот, что был потоньше.

      – Плотники? – выкрикнула я, галопом прогарцевав мимо долгожданных рабочих. – Быстрее! Хватайте подушки! Пошли плотину строить, пока запруда не натекла!

      – А?! – обрадовались они возможности искупаться в ледяной воде из прохудившейся трубы.

      Нырнув в сундук, я вытащила плюшевую белую подушечку с вышитой кошачьей мордочкой и победоносно пробормотала:

      – Хоть здесь ты пригодишься.

      Хорошо, что не выкинула. Вот чем бы мне сейчас трубу затыкать? Совершенно было бы нечем!

      Не теряя времени, я проскакала мимо рабочих обратно на смертный бой с водопроводом. Как ни странно, плотники потянулись следом, а на кухне нас ждал сюрприз. Злобная труба выплюнула кляп, и струя воды сбила банку с засохшей мыльной пастой. Посудина раскололась. На пол вываливалась клубы голубоватой пены, грозившей заполнить кухню.

      – Что случилось с вашей раковиной? – изумился плотник.

      – Ее тошнит голубыми пузырьками… – ошарашенно пробормотала я и, не в состоянии оторвать зачарованного взгляда от удивительной картины, сунула работнику подушку. – Вы же плотник, заткните ей пасть.

      – Раковине?

      – Да трубе же!

      – Так у вас трубы прорвало?! – охнул он и, всучив мне подушечку обратно,