Пряная штучка. Марина Ефиминюк

как будто из Питерборо бежала на своих двоих. Влетела в приемную. Не видя ни обстановки, ни секретаря, поднявшегося из-за стола, без спроса плеснула из графина в стакан воды и принялась жадно пить.

      – Госпожа Колфилд? – заикнулись мне, но я выставила руку, мол, не прерывайте, если не хотите на ворсистом ковре труп девицы в плаще веселенькой расцветки. И когда вода закончилась, то прокаркала страшным голосом:

      – Да!

      – Вас уже ждут.

      Хотела подкрасить губы, но так и не успела. Нацепив на лицо лучшую улыбку, я вошла в кабинет, а уже через два часа обедневшая на сотню золотых, но с подтвержденным заказом направилась к омнибусной станции, чтобы вернуться в Питерборо. Оставалось получить разрешение и дождаться товара, а потом открывать старую чайную лавку заново.

      А дома меня ждал неприятный сюрприз. Вернее, два. Оба обнаружились на полу, притом один сюрприз ел второй сюрприз. Огромная хвостатая крыса с упоением грызла уголок письма, брошенного почтальоном в щель для корреспонденции. Плохим зрением я никогда не страдала и легко разглядела на белом квадратике из плотной бумаги золотой вензель Роберта Палмера.

      – Отпустить! – рявкнула я и швырнула в крысу первым, чтобы было под рукой. Вернее, в руках – ридикюлем. Попала точно в цель, но хвостатая воровка не только не выпустила добычу из зубов, так еще вместе с ней припустила под лестницу.

      – Только не под лестницу! – вскрикнула я, хотя, справедливо говоря, не было никакой разницы, в какую сторону крыса побежит. Письмо большое, вряд ли она сумеет его запихнуть в норку! Однако крыса оказалась упорной. Она забралась в щель под лестницей задом и попыталась втащить послание. Тут-то я нагнала грабительницу! Плюхнулась на колени и в последнюю секунду выдрала бумажку из пасти.

      Но нахалка пошла в наступление! Не знаю, чем уж письмо оказалось привлекательным, может, у почтальона руки были масляными и пахли пирожком с мясом, но крыса выскочила из норы и напала. Отскочив, я схватила с ноги туфлю и швырнула в обнаглевшую тварь. Опасалась, что она на лету подхватит обувь в пасть и сожрет, но крыса моментально пришла в чувство. Просекла, кто в доме хозяйка, которая собиралась сегодня же купить крысиный яд в аптекарской лавке, и смылась подпол.

      – Вот тебе, несносное создание! – рявкнула я. – Купить десять унций крысиного яда!

      Приказ улетел в пустоту, потому что перо и блокнот лежали в ридикюле, валявшемся на полу. Старые репортерские привычки изживались очень сложно.

      Чувствуя себя дурой, я подвесила послание в воздухе и заставила расправиться. Хрустнула красная сургучная печать, лист выпрямился. Как и я, Роберт Палмер считал краткость сестрой таланта. В письме стояла дата первое января будущего года, и за отсрочку по кредиту я прониклась бы к Маринованному огурцу уважением, но с долгом произошла сказочная трансформация. В смысле, если бы сказка была историей ужасов и цифры оборачивались в чудовищ. Вместо единицы в сумме полторы тысячи золотых оказалась четверка!

      – Четыре