Волк. Тайна Черной пирамиды. Дмитрий Карпин

уже оскорбление! И отчего же ты сам не насадил его на свою спицу, малыш? – И испанец кивнул в сторону трости со скрытым клинком, лежащую на столике рядом.

      – Не представилось возможности, мой дорогой друг. Но я и не хочу нанизывать его на мою, как ты выразился спицу, я всего лишь хочу проучить наглеца и преподать урок.

      – Самый хороший урок ты можешь преподать ему, пустив кровь!

      – Боюсь, он слишком осторожен для этого.

      – Боюсь, тогда он просто трус, – фыркнул Мартин.

      – Вот именно! – кивнул Владимир. – А что лучше всего не уязвляет мужское самолюбие, чем доказательство его трусости в присутствии всего света, о котором потом еще долго будут судачить злые языки?!

      – Ну и плут же ты, – расхохотался Мартин и потрепал Волкова по голове.

      – Поднимем за это наши бокалы!

      Они чокнулись и выпили. Владимир вновь принялся наполнять фужеры, а Мартин спросил:

      – И что же это за мероприятие, на котором мы будем вынуждены появиться завтра?

      – День рождения одной юной и очень милой особы.

      – Значит fiesta.

      – Почему именно fiesta?

      – Fiesta – праздник жизни, мой amigo, а мы ведь будем чествовать жизнь!

      – Тогда пусть будет fiesta, – согласился Владимир.

      – Подозреваю, что эта юная особа и есть та, что разожгла искру в твоем сердце?!

      – От тебя ничего невозможно скрыть, старый лис. Да, это она: Анечка Ларионова, красивое и юное создание, подобное ангелу, спустившемуся с небес.

      – Ты ведь хотел оставить эти вздорные мысли во благо своего amigo, – усмехнулся Мартин.

      – Хотел, – кивнул Владимир. – Но они не перестают меня мучить.

      – Чаще всего мы не выбираем свою amor, она сама находит нас в самые неожиданные моменты нашего бытия, – со вздохом произнес испанец, а затем сделал глоток вина и, закрыв глаза, минуту помедлил, как бы вспоминая что-то, после чего добавил. – Так было и со мной.

      – Ты был влюблен?! – удивился Владимир. – Никогда бы не подумал. Я всегда считал, что твоя истинная любовь – это вино и драки.

      – Кое-чего ты все-таки обо мне не знаешь, волчонок, – театрально взмахнув рукой, сказал испанец. – А я ведь когда-то был даже женат и любил до безумия. Ее звали Аделаида – красивая и горячая женщина, как и ее родная Каталония! И я любил ее больше, чем саму жизнь!

      – И что же случилось?

      – Случился Бонапарт вместе со своим войском, – с грустью произнес де Вилья. – Однажды его армия вошла в наши земли и, грабя и убивая, они двинулись дальше, как языки пламени, врезающиеся в беззащитное древо. Некоторые присоединились к завоевателю, поскольку перешедшим на его сторону были обещаны всяческие привилегии, а слава Наполеона уже далеко шла впереди его армии. Другие, и в их числе оказался я, решили воевать с захватчиком, но присоединиться к войскам я не успел. Однажды ночью Наполеоновская армия напала на наш город. Уцелевших собрали на площади, и Бонапарт объявил, что всем перешедшим на его сторону будет дарована свобода. Тогда я был еще молод и глуп, и честь ценил превыше всего остального,