Волк. Тайна Черной пирамиды. Дмитрий Карпин

кланяются, крестясь и обещая что-то барыне. Лишь после всего этого мадам Ларионова проследовала к экипажу. Владимир подал ей руку и помог взобраться.

      – Здравствуйте, Владимир Михайлович, – любезно произнесла Елизавета Федоровна.

      – Bonjour, мадам. Я рад вас видеть, – солгал Волков. – Мы можем ехать?

      – Oui *, – ответила Елизавета Федоровна. – Прикажите кучеру трогаться.

      * Oui (фр.) – Да

      Волков распорядился, и экипаж сдвинулся с места. Покинув дом Ларионовых, кучер бойко погнал лошадей вперед, дорога вела их прочь от Петербурга. Лошадиные подковы звонко цокали о мощеную камнем улицу, колеса скрипели, но дорога казалась ровной, и повозку почти не трясло.

      – Не люблю долгие путешествия, – сообщила Елизавета Федоровна.

      – Отчего же, мадам?

      – Езда по кочкам быстро меня утомляет. Наши дороги все в ухабах и ямах, не то, что в Европе.

      – В этом и состоит прелесть России, что здесь все совсем не так, как в Европе, – постарался пошутить Волков.

      Шутка оказалась вполне уместной, и Елизавета Федоровна звонко рассмеялась. Владимир не без удовольствия отметил, что Аня тоже улыбнулась.

      – Месье Волков, это, наверное, так странно снова возвращаться в свое родовое гнездо? – неожиданно спросила Аня.

      – Почему это должно быть странно? – спросила Елизавета Федоровна.

      – Я имела в виду, маменька, как это должно быть печально возвращаться в свой дом после стольких лет, зная, что там тебя уже никто не ждет.

      – Должно быть, так, сударыня. Но я не задумывался над этим, – ответил Владимир, немного слукавив, ведь такие мысли посещали его ни раз и, наверное, что-то в глубине его глазах в этот момент изменилось и это что-то не осталось не замеченным Аней, поскольку она все же резюмировала:

      – Нет, это печально. Вы – Владимир Михайлович, напоминаете мне одинокого волка, лишенного стаи. И я думаю это так романтично.

      – Аня! – замахала руками Елизавета Федоровна. – Не пристало молодой даме вести подобные речи!.. Простите ее, Владимир Михайлович, она у нас выросла на французских романах.

      – Не вижу в этом ничего плохого, – улыбнулся Волков. – Я и сам люблю почитать. Помню в детстве, мама выписывала довольно неплохие книжки из Петербурга, поэтому в доме у нас всегда была хорошая библиотека.

      – Большая библиотека – это чудесно! – с восхищением произнесла Аня. – Маменька не позволяет мне покупать много книг разом, и поэтому большую их часть мне приходится одалживать.

      – Это я делаю лишь для того, чтобы ты не потеряла связи с окружающим миром, доченька, – постаралась оправдаться Елизавета Федоровна. – Ты и так постоянно читаешь.

      – Книги заостряют ум!.. – заметил Волков.

      – А так же прививают дурной тон и заставляют человека предаваться несбыточным мечтам, – как бравый фехтовальщик, парировала мадам Ларионова. – К тому же, зачем молодым девушкам острый ум? Их обязанности: стать хорошей женой своему супругу, уметь воспитывать детей и вести хозяйство, а все эти ученые и прочие