Семья Корлеоне. Марио Пьюзо

пробормотал Корк, – давайте уж сделаем передышку!

      Сонни выехал на Сто двадцать шестую улицу.

      – Проклятие, – сказал он, – завтра мне на работу.

      Привалившись к двери, Корк бросил шляпу на сиденье рядом с собой. Он был похож на ребенка, заснувшего в дороге; примятые волосы сохранили форму шляпы.

      – Ты видел сиськи той девчонки из гардероба? – спросил он. – Мне хотелось нырнуть в них и плавать до тех пор, пока я не утону.

      – Ну вот, начинается.

      Корк швырнул в Сонни свою шляпу.

      – В чем дело? – возмутился он. – Сам знаешь, не на всех нас дамочки вешаются сами. Кое-кому приходится полагаться на силу воображения.

      Сонни вернул шляпу Корку.

      – На меня дамочки сами не вешаются.

      – Черта с два! – сказал Корк. – Скольких ты трахнул на этой неделе? Ну же, Сонни. Можешь открыть правду своему другу Корку! – Сонни молчал, и Корк сказал: – А что насчет той девки за соседним столиком? Боже, задница у нее была размером с автобус!

      Не выдержав, Сонни рассмеялся. Ему не хотелось, чтобы Корк начал распространяться о женщинах.

      – Куда ты меня везешь? – спросил Корк.

      – Домой. Куда ты и просил.

      – Не-ет. – Корк подбросил шляпу вверх и попытался поймать ее на голову. Промахнувшись, поднял ее и повторил снова. – Я не хочу возвращаться к себе. Я уже неделю не мыл долбанную посуду. Отвези меня к Эйлин.

      – Корк, времени уже час ночи. Ты разбудишь Кейтлин.

      – Кейтлин спит как убитая. Так что разбужу я одну Эйлин, а она ничего не будет иметь против. Эйлин любит своего младшего братишку.

      – Конечно, – сказал Сонни, – потому что, кроме тебя, у нее никого не осталось.

      – Что ты говоришь? У нее есть Кейтлин и еще около пятисот Коркоранов, разбросанных по всему городу, которые приходятся ей близкой или дальней родней.

      – Как скажешь. – Остановившись на светофоре, Сонни подался вперед на рулевое колесо, чтобы хорошенько рассмотреть перекресток, и тронулся вперед, не дожидаясь зеленого света.

      – Молодец! – одобрительно заметил Корк. – Пусть все нас уважают!

      – Эйлин всегда повторяет, что, кроме тебя, у нее никого не осталось, – сказал Сонни.

      – Как у любой ирландки, у нее тяга к мелодраме, – сказал Корк. Подумав над своими словами, он добавил: – Сонни, а ты никогда не задумывался над тем, что кого-нибудь из нас могут убить? Ну, на деле?

      – Нет, – сказал Сонни. – Мы все пуленепробиваемые.

      – Конечно. Но ты все-таки задумывался?

      Сонни не беспокоился о том, что кого-нибудь из них убьют, его или одного из ребят. Он планировал каждое дело так, что если каждый выполнял свою задачу – а это неизменно бывало так, – никаких неприятностей не должно было возникнуть. Посмотрев на Корка, Сонни сказал:

      – Гораздо больше меня тревожит мой папа. До меня доходят кое-какие слухи, и, я так понимаю, у него большие нелады с Марипозой.

      – Нет, – не раздумывая, ответил Корк. – Твой отец слишком хитер, и его защищает целая армия, черт побери.