Семья Корлеоне. Марио Пьюзо

Пока что ничего не сказала. Но она волнуется.

      – Как она поступила с деньгами?

      – Отдала мне.

      Сонни вопросительно посмотрел на брата.

      – Не беспокойся, – сказал тот, – они у меня.

      – Так что же мама волнуется? Я работаю. Скажи ей, я отложил эти деньги.

      – Ну же, Сонни, мама не глупая. Речь идет о пятидесятидолларовой банкноте.

      – Если она волнуется, почему не спросит у меня?

      Том откинулся на спинку сиденья, словно его утомил один лишь разговор с братом. Опустив до конца стекло, он подставил лицо набегающему ветру.

      – Мама не спрашивает у тебя, – сказал он, – по той же самой причине, по которой не спрашивает у папы, почему нам сейчас принадлежит целый дом в Бронксе, хотя не так давно мы вшестером ютились в двухкомнатной квартире на Десятой авеню. По той же самой причине, по которой не спрашивает у папы, как получилось так, что все, кто живет в этом доме, работают на него и почему у крыльца постоянно торчат два типа, следящих за всеми, кто проходит и проезжает мимо.

      Зевнув, Сонни провел пальцами по густой копне черных вьющихся волос, рассыпавшихся на лоб чуть ли не до самых глаз.

      – Ну как же, – усмехнулся он, – торговля оливковым маслом – очень опасное занятие.

      – Сонни, – сказал Том, – откуда у тебя в кармане оказалась пятидесятидолларовая бумажка? Почему на тебе двубортный костюм в полоску, в котором ты похож на гангстера? И почему, – спросил он, быстро просунув руку за пазуху пиджака Сонни к плечу, – ты носишь пистолет?

      – Послушай, Том, – сказал Сонни, убирая его руку, – ты мне вот что скажи. Мама вправду верит, что папа занимается торговлей оливковым маслом?

      Том ничего не ответил. Он ждал, молча глядя на Сонни.

      – Я ношу с собой «пугач», – сказал Сонни, – потому что мой брат может попасть в беду, и тогда ему понадобится тот, кто его из беды вытащит.

      – Но где ты раздобыл пистолет? – продолжал Том. – Что с тобой происходит, Сонни? Папа тебя убьет, если ты действительно занимаешься тем, чем, судя по всему, ты занимаешься. Что случилось?

      – Ответь на мой вопрос, – настаивал Сонни. – Я говорю серьезно. Как ты думаешь, мама правда верит, что папа торгует оливковым маслом?

      – Папа действительно занимается торговлей оливковым маслом. А что? Чем же он, по-твоему, занимается?

      Сонни посмотрел на брата так, словно хотел сказать: «Не говори так, будто ты полный кретин».

      – Я не знаю, во что верит мама, – продолжал Том. – Я только знаю, что она попросила меня поговорить с тобой насчет денег.

      – Вот и скажи ей, что я отложил их, работая в гараже.

      – Ты по-прежнему работаешь в гараже?

      – Да, – подтвердил Сонни. – Работаю.

      – Господи Иисусе, Сонни…

      Том потер глаза ладонями. Машина свернула на Канал-стрит, вдоль тротуаров по обеим сторонам тянулись пустые торговые палатки. Сейчас здесь все было тихо, но через несколько часов улица будет запружена гуляющими толпами в воскресных нарядах, спешащих насладиться погожим