Махно. Михаил Веллер

на рассвете выходит к ручейку на поляне. Жадно пьет, сжевывает кусок хлеба из малых торбочных запасов, и засыпает как убитый.

      – …Ну, вставай! – наваксенный сапог толкает его в бок. Винтовка второго стражника нацелена в голову. – Погулял? Пора и домой.

      Они ведут его – и оказывается, что острог был буквально в полуверсте: Нестор заблудился.

      – По тайге ходить уметь надо, паря, – почти сочувственно говорит стражник.

      И тогда Нестор бешено хрипит, изо рта лезет пена, он бросается на стражника и зубами вцепляется ему в горло. Удар прикладом по затылку.

      15.

      – В третью камеру, – нехорошо улыбаясь, говорит начальник. – Для железных борцов за революцию.

      И в цементной камере четверо дюжих стражников поднимают Нестора за руки и за ноги – и с размаху швыряют спиной об пол. Внимательно глядя – в сознании ли? – поднимают и повторяют. Еще раз. Еще!

      – Авось теперь сдохнет! – сплевывают.

      16.

      Впадины под скулами, морщинки у рта – это уже не мальчик. Нестор сплевывает темным и держится иногда за грудь.

      Когда он идет – ему уступают дорогу. Собирается сесть – уступают место. «Он тихий – тихий, а вдруг что не так – дикий зверь. С жалом парень, недаром бессрочник из-под смертного».

      17.

      – Революция! В Петербурге революция!

      – Товарищи – рухнуло самодержавие!

      – Ур-ра! Да здравствует свобода!

      Очередь в кузницу. Стук по металлу: сбиваются кандалы.

      …Разминая запястья, скованными шагами, словно на ногах еще железо, Нестор входит в кабинет начальника.

      Пол усыпан бумагами, портрет царя висит криво, начальник опрокидывает на стол вытащенные из тумб ящики и роется в содержимом.

      – Революция, ваше высокоблагородие, – почти приветливо говорит Нестор.

      – А, ты. Ну что, теперь все свободны. Прежние приказы силы не имеют.

      – Не имеют, – легко соглашается Нестор, подходит к нему и протягивает руку к кобуре на поясе. – Тише! тише, я сказал! – приставляет самодельный арестантский нож к жирному зобу жандарма.

      Достает револьвер, отходит на пару шагов и взводит курок.

      – Одного я не понимаю – почему ты сразу не сбежал. Ты чего ждал? Га? – дурашливо спрашивает Нестор. И со скучающим выражением лица дважды стреляет начальнику в грудь.

      … – Ну что – поехали в Россию революцию робыть? – спрашивает Нестор Аршинова-Марина тоном старшего в компании.

      Глава четвертая

      Из хроники гражданской войны,

      которую никто до сих пор толком не осмыслил и не написал

      1.

      25 февраля 1917 года. Демонстрации и бунты в Петрограде. А вообще царем давно недовольны все: генералы не хотят его как Верховного Главнокомандующего, политикам он мешает руководить, промышленникам и финансистам мешает рулить экономикой, а народ не хочет войны и скудости, но хочет процветания и свобод.

      Ряд генералов и высших политических лиц из Думы и правительства блокируют Николая II в Могилевской Ставке, не позволяя вернуться