Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917. Юрий Фельштинский

как и все партийные органы и организации, должна подчиняться Центральному комитету. Ленина же принципиальные вопросы волновали мало. Несравненно больше его беспокоила проблема фактического лидерства, которое в это время лучше обеспечивалось редакцией «Искры». «Мы – устойчивый центр, мы идейно сильнее, и мы будем руководить отсюда», – говорил он Троцкому[252]. Лев, однако, отмалчивался, не подозревая, что из-за такой «мелочи» вскоре может возникнуть глубочайший партийный раскол.

      Крупская вспоминала, что делегаты съезда собирались в кафе «Ландольд», где происходили обсуждения программных и политических вопросов. Однажды в этом кафе произошла бурная дискуссия между Плехановым и Троцким. Плеханов взял под защиту редакцию полтавской газеты «Южный рабочий», которую перед этим подверг критике Троцкий. Именно на этом вопросе внешне сосредоточилась дискуссия. Но по существу дела, речь шла о федеративном или централизованном построении партии. Обычно Плеханов защищал строгую централизацию. Но он не мог пережить, что практически те же аргументы, что и он сам, повторяет теперь молодой человек, ездивший, впрочем, ранее в Полтаву для ознакомления с работой редакции на месте. Поэтому Плеханов резко выступил против Троцкого, что удивило участников диспута, ибо им были известны «централистские» взгляды самого Плеханова. «Делегатам, которые в своем большинстве сталкивались в России с «Южным рабочим», показалась более правильной позиция Троцкого. Плеханов был вне себя»[253].

      В Женеве Ленин вновь внес предложение кооптировать Троцкого в редколлегию «Искры». На этот раз протест Плеханова был не только категорическим, но и весьма резким. Крупская вспоминала, как однажды ее муж пришел с заседания редколлегии «взбешенный до крайности». «Черт знает что! – говорил он, – ни у кого не хватает мужества возразить ему»[254]. Впрочем, мужества возразить ему не хватало и Ленину, предпочитавшему помалкивать и до поры до времени не нарушать свой союз с Плехановым.

      Съезд было решено проводить в Брюсселе, где местный рабочий кооператив согласился предоставить для заседаний помещение своего Народного дома, собственно, даже не Народного дома, а склада, скрытого от посторонних глаз, где хранились тюки шерсти и где было полно блох[255]. Участники съезда ехали в Брюссель разными путями, предпринимая некоторые, обычно весьма наивные конспиративные предохранительные меры, чтобы особо не попадаться на глаза блюстителям порядка. Троцкий, получивший мандат от Сибирского союза (скорее этот мандат был ему фиктивно предоставлен от имени Сибирского союза, ибо никакой связи с последним не было)[256], выехал в Брюссель с маленькой станции Нион, где поезд останавливался всего на миг. Ехал он вместе с младшим братом Ленина, делегатом от тульских социал-демократов, врачом Дмитрием Ильичом Ульяновым[257], с которым за поездку сблизился (что позже безуспешно попытается использовать в своих интересах Ленин).

      «Конспираторы»

252

Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 1. С. 182.

253

Крупская Н.К. Воспоминания о Ленине. С. 85 – 86.

254

Там же. С. 86.

255

Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 1. С. 183.

256

Вторым делегатом Сибирского союза был В.И. Мандельберг (псевдоним Посадовский), в то время искровец, а после съезда ставший меньшевиком.

257

Ульянов Дмитрий Ильич (1874 – 1943) – брат Ленина, по специальности врач. Социал-демократ с 1903 г., большевик. В 1917 – 1921 гг. участвовал в Гражданской войне и в установлении большевистской власти в Крыму, являлся заместителем председателя Крымского Совнаркома. С 1921 г. работал в Наркомздраве. В 1925 – 1930 гг. преподавал в Коммунистическом университете имени Свердлова. Затем работал в научном секторе поликлиники Сануправления Кремля и в Центральном музее В.И. Ленина.