Стражи. Боги холода. Максим Анатольевич Макаренков

сильно обижу.

      – Конечно, пришлю, – Татьяна неловко помялась, но Вяземский молчал, и пришлось говорить самой:

      – До свидания. Я поеду.

      – Да. До свидания. Ну, теперь я жду номер вашего журнала.

      Таня кивнула, неуклюже повернулась и, почему-то чувствуя себя ужасно глупо, села в машину.

      Выезжая на трассу, она посмотрела в зеркало заднего вида – джип так и стоял на обочине. Темная фигура почти терялась на фоне черного корпуса автомобиля.

      Ей показалось, что он помахал ей рукой, но, скорее всего, просто почудилось.

      Вяземский опустил руку.

      Хлопнула дверь, с водительского места выбрался Олаф, подошел и встал чуть позади шефа.

      Сунув руки в карманы ветровки, Ян задумчиво пнул ногой камешек, и сказал, глядя вслед «Гольфу»:

      – Олаф, будьте так любезны, узнайте о нашей милой гостье все, что возможно.

      Глава 3

      Утро Вяземский решил посвятить визитам, о чем и сообщил Олафу с Владимиром.

      Персонал «Nivva Ltd.» уже привык к постоянным отлучкам своего загадочного шефа, Олафа офисные труженики побаивались, а во Владимире женская часть компании души не чаяла. А потому все, оставшиеся в конторе, готовы были грудью встать на защиту деловых интересов предприятия.

      Что, разумеется, Вяземского и Олафа более, чем устраивало. Правда, подбирать персонал пришлось долго и упорно, но затраты, в итоге, стремительно окупались.

      Но сейчас Вяземский в последнюю очередь думал о делах фирмы.

      Он смотрел на своего начальника службы безопасности.

      Олаф с сомнением глядел на обшарпанный подъезд стандартной московской девятиэтажки из тех, что стремительно вырастали, образуя спальные районы, в 70-х годах двадцатого века.

      – Да уж. Никак не мог предположить, что такой персонаж, как Дольвего поселится в подобном, – он пошевелил в воздухе пальцами, – жилище.

      – С вашим то опытом, уважаемый, могли бы уже знать, что как раз такие персонажи и выбирают самые неприметные убежища, – поддел норвежца Вяземский.

      – А я понимаю, понимаю, шеф. Сам бы что-нибудь подобное организовал, правда, пути отхода здесь, пожалуй, несколько непродуманные. Но это не значит, что я утратил способность удивляться.

      – Кстати, насчет путей отхода. Угол вон того дома видите? Там, рядом с голубятней, наверняка, какой-нибудь лючок и ход к Приграничью.

      – Не щупал, боюсь внимание привлечь, – честно признался Олаф, и нажал кнопку переговорного устройства.

      – Володя, видишь зеленую коробку, которую Ян Александрович называет голубятней? Да-да. Так ты походи там рядышком, поконтролируй территорию. Вот и чудненько.

      Вяземский уже шел к подъезду, и Олаф поспешил за ним.

      Лифт оказался на удивление чистеньким, а выйдя на пятом этаже, они обнаружили на площадке, пролетом ниже, старенький, но отмытый до белизны кухонный столик, на котором кто-то заботливо расставил пластиковые горшки с комнатными растениями. Зелень явно чувствовала себя весьма неплохо.

      – Присмотревшись к растениям,