Теория газового света. Екатерина Ландер

живой. Еще немного, чуть-чуть, – ты протянешь руку и ощутишь слабое прикосновение в ответ, почувствуешь ее дыхание. И в этом месте она была полноправной хозяйкой – властной и всемогущей. Она заполняла собой тут каждый угол, знала и контролировала то, что происходило в ее пределах. Здесь темнота была злой. Не вредной, любящей подшучивать над маленьким ребенком случайно шевельнувшейся от ветра занавеской или длинной кривой тенью от стоящего на окне развесистого цветка.

      Эта темнота была коварной и хищной, как голодный дикий зверь, и Кристина почти в самом деле чувствовала, как она черным сгустком висит у нее над головой где-то за пределами ее видения, кровожадно потирая ладони с отточенными когтями и жаждет вонзить ей в шею свои острые, как лезвия, клыки.

      Мы боимся не темноты, мы боимся того, что в ней…

      Незнакомка завернула за угол, увлекая Кристину за собой. Остальная компания следовала позади, их встревоженные голоса приглушенным эхом откатывались от гулких бетонных стен.

      – Может, ментов вызвать? Хрен знает, откуда она здесь.

      – Не ментов, а полицию, – наставительно поправил кто-то.

      – Одна халва.

      – А может, это пранк какой-то новый? Может, она специально так играет, а здесь везде камеры?..

      – Ты дурак, Стас?

      – Не, ну а че?..

      – Я бы здесь со страху умерла сидеть и ждать.

      – Живи, Таня, живи…

      Они сдавленно рассмеялись.

      Едва отдавая себе отчет в происходящем, Кристина двигалась в темноте, мысленно молясь, чтобы не напороться на что-то во мраке или не провалиться сквозь пол. Но еще несколько поворотов спустя она почувствовала, что окружающая чернота начинает постепенно редеть и рассеиваться, пока та не посерела до мешающихся перед глазами пластов бетона, видимого уже вполне в привычном дневном свете. Впереди обрисовался сияющий квадратный проем с ведущими вверх ступенями.

      Они выбрались из разбитого входа в подвал по обшарпанной лестнице, заросшей колючими зарослями кустов.

      Уже был день. Безмятежный, вязкий, как послеобеденный сон. Впереди за сетчатым забором виднелся парк. Широкие кроны деревьев переплетались над головой, окрашенные темно-зеленой жирной гуашью листвы, но в светлой части искрились, будто усеянные золотыми монетами. В воздухе, освобождающемся от клочковатого ночного сумрака, просыпаются запахи – тепла, земли, цветения, свежести. Сквозь фоном доносящийся издали гул дороги, Кристина различила стук состава на мчавшегося мимо поезда и гудки автомобилей.

      После душного сырого воздуха бетонной камеры, этот пьянящий утренний коктейль, ворвавшийся в легкие, вызывал легкое головокружение и дезориентацию в пространстве.

      По приветливо расступающимся асфальтированным дорожкам неспешно гуляли молодые мамы с колясками. Крикливые парни оккупировали турники и уличные тренажеры на спортивной площадке. Уютно ворковали голуби рядом с разбитой клумбой. Дети в смешных цветных аквариумах-шлемах гоняли на самокатах по велосипедной полосе.

      Никто