Теория газового света. Екатерина Ландер

пелену вдруг с неожиданной резкостью прорезалась склонившаяся над ней фигура.

      Бледный, растрепанный, со взлохмаченными волосами, незнакомец был похож на призрак, явившийся к ней сквозь облако невообразимо яркого, ослепительного сияния. Свет плясал по его лицу, расцвечивая кожу причудливой смесью оттенков, отражался в его неподвижных темных глазах, тонкой линии сосредоточенных поджатых губ, терялся отсветами в его волосах.

      – Никогда не видел ничего подобного раньше.

      Кристина почувствовала, как ее подхватили с земли. В свете желтого равнодушного фонаря качнулось перед глазами небо, будто проеденное телевизионной рябью. Но ясное, лишенное дымной завесы городских облаков. Небо из фиолетово-спокойного ночного мира тайн.

      А затем и оно потонуло в неожиданно нахлынувшей темноте…

      * * *

      Это был странный сон. Очень… вещественный. Реальный.

      Она. Стоящая перед зеркалом в своей комнате. Отливающие медью вьющимися волосы, приятно контрастирующие с оливкового цвета брючным костюмом и блузкой с россыпью мелких маняще красных цветочков. Мягкий овал лица, кожа с россыпью напоенных солнечным светом веснушек. Глаза цвета янтарного чая.

      Кристина хорошо помнила этот момент: наряжаясь на вечеринку перед зеркальной дверцей шкафа в своей комнате, она старательно пыталась отогнать навязчивое липкое чувство какой-то необъяснимой тревоги, неугомонным червячком грызшей ее изнутри.

      Это ощущение преследовало девушку на протяжении уже нескольких дней – странное, неугомонное, оно упрямо продолжало напоминать о себе, словно предупреждая, пытаясь уберечь от чего-то.

      Отступало иногда, растворяясь в повседневности забот и мимолетных мыслей, но опять – вновь и вновь, раз за разом – накатывало лавиной, вызывая ощущение сковывающей невесомости в животе. Словно при катании на аттракционах в парке развлечений, когда несешься с огромной скоростью навстречу трепещущему ветру и кажется, что еще немного – и взлетишь к нему в объятия.

      Так реалистично, так естественно и безукоризненно правильно выглядело в нем зеркальное отражение комнаты. И неожиданно мелькнувшая за стеклом черная тень.

      Вынырнувшая из-за плеча, птица смазанной тенью пронеслась вдоль сверкающей глади зеркала, оставляя за собой в воздухе чернильно-темные смазанные росчерки. Кристина вздрогнула и обернулась, но секундное видение уже растворилось без следа, уступив место реальности – жгучей и отвратительной…

      …Свет, и Тьма, и кровь, и крики –

      Все тут вместе вразнобой.

      В этом мире каждый дикий.

      Если дикий – значит, свой!..

      Перемежаемый приступами истерически надрывного смеха, голос дрожал и вибрировал, отражаясь в тесных переплетениях стен. Звенел, рассыпаясь под низким потолком сотнями холодных осколков, чтобы вновь возродиться в раскатистом жутком вопле.

      Свет, и Тьма, и кровь, и крики –

      Были вместе вразнобой.

      В этом мире лучший – дикий.

      Если