Пять лепестков на счастье. Наталья Литтера

спасибо!

      Она почти бегом бросилась на улицу.

      – Кажется, мать нашлась, – посмотрел вслед женщине Дима. – Часто у вас тут такие форс-мажоры происходят?

      – Случаются.

      Он забрал со стойки паспорт и ключ.

      – Третий этаж, значит?

      Саша кивнула. Никак не могла на него наглядеться. А ведь когда-то ушла сама.

      Жена и любовница

      Конец XIX века

      1

      – Негодяй! Я верила вам! – Красавица заломила руки. – Вы – демон! Вы обесчестили меня!

      Любовь Николаевна смотрела на несчастную женщину и старалась не выдать своих эмоций. Пьеса казалась бездарной, игра ненастоящей. Бывает, сидишь в ложе, смотришь на сцену, а видишь себя и свою жизнь. Здесь же…

      «Кажется, я просто злюсь и придираюсь, – подумала вдруг Любовь Николаевна, – а публике вон нравится».

      – Уезжаю, и это решено, – ответил на стенания красавицы высокий мужчина с щегольскими усиками.

      Обманутая героиня бросилась к столу, схватила нож и со всей силы ударила им любовника, а потом заколола себя и эффектно упала на сцену.

      По залу пронеслась волна восклицаний, после чего воцарилось молчание, а затем раздались дружные громкие аплодисменты.

      Невыносимое унижение – сидеть здесь, внимательно через лорнет рассматривать актрису, изображая полное безразличие. Любови Николаевне казалось, что все зрители в зале украдкой поглядывают на нее и шепчутся: «Смотрите, смотрите, Петр Гордеевич решил показать жене любовницу».

      Ничего не оставалось делать, как только выше поднимать подбородок, внимательно глядеть на сцену, а когда уж совсем невыносимо – обмахиваться веером.

      Она не хотела идти в театр.

      – Уволь меня от этого развлечения, Петр Гордеевич, – говорила Любовь Николаевна накануне мужу. – Там будет много народу, душно, да и голова обязательно разболится. Пятого дня на концерт ходили, так потом мигренями мучилась.

      – Ну, душа моя, сделай одолжение, – он целовал ей руку, – ты же знаешь, не ради развлечения идем, а ради наших дорогих гостей. Лавки московские на кону.

      Эти гости были еще одной заботой ко всем прочим, жили в их доме уже третий день и жаждали развлечений. А какие развлечения могут быть в маленьком провинциальном городке? Вот разве что театр.

      Муж гостей обхаживал как мог. Алексей Григорьевич Рысаков имел торговые ряды в Москве и приехал по какому-то важному денежному делу. А на попечении Любови Николаевны была его маленькая круглолицая жена.

      – Хорошо, Петр Гордеевич, один раз.

      – Вот и славно, душа моя, – поцеловал он супругу в лоб. – Пойду, обрадую наших гостей, да и билетами озабочусь.

      Сидела теперь Любовь Николаевна в ложе, хлопала наравне со всеми Павлине Смарагдовой, первой актрисе театра, представляла, как придет она после поклонов в свою гримерную, а там корзины с цветами ждут. И одна из них – подарок ее мужа.

      То ли от шума, то ли от духоты, но виски начало сдавливать. Жди мигрени.

      Актеры кланялись, аплодисменты не смолкали. Павлина Смарагдова