Горящий Лабиринт. Рик Риордан

крикнул Хедж, как будто я бы сам не догадался.

      Я ковылял за ним, в ушах звенело. В секции, из которой мы выбрались, раздавались грохот и вопли, словно Макрону пришлось бежать по раскаленной сковородке, усыпанной кукурузными зернами.

      Гроувер куда-то запропастился.

      Добежав до конца ряда, мы напоролись на очередного консультанта с этикет-пистолетом.

      – Ки-я! – Хедж ударил его ногой.

      Боковой удар ногой вообще штука трудная. Даже Арес, бывало, падал и ломал копчик, когда, тренируясь, выполнял его у себя в додзё[22] (зацените видео «Арес-лузер»: в прошлом году этот ролик стал вирусным на Олимпе – и нет, выложил его в Сеть вовсе не я).

      К моему удивлению, тренер Хедж исполнил прием мастерски. Он ударил продавца копытом по лицу и начисто снес ему голову. Безголовый автоматон рухнул на колени и упал навзничь, в шее у него искрились провода.

      – Ого! – восхитился Глисон, разглядывая копыто. – Похоже, воск для копыт «Железный козел» и правда работает!

      Взглянув на обезглавленного консультанта, я вспомнил о блеммиях из Индианаполиса, которые теряли головы с завидным постоянством, но времени углубляться в воспоминания об ужасах прошлого не было – нужно было разбираться с ужасами настоящего.

      Позади нас раздался голос Макрона:

      – Ну, что вы теперь натворили?

      Менеджер, с ног до головы перемазанный копотью, стоял в дальнем конце ряда, на его желтой жилетке было столько дырок, что она напоминала дымящийся кусок швейцарского сыра. Но похоже – такой уж я везучий, – он не пострадал. За его спиной виднелся еще один консультант, не обращающий никакого внимания на то, что его железная голова горит.

      – Аполлон, – недовольно проговорил Макрон, – нет смысла драться с моими автоматонами. Это же военный магазин-склад. У меня в подсобке еще пятьдесят таких же.

      Я посмотрел на Хеджа:

      – Давай-ка выбираться отсюда.

      – Ага. – Хедж схватил с ближайшей полки крокетный молоток. – Пятьдесят – это даже для меня многовато.

      Обогнув отдел с палатками, мы принялись петлять по «Хоккейному раю», пытаясь добраться до выхода. Где-то за стеллажами Макрон кричал:

      – Взять их! Не желаю, чтобы меня снова заставили покончить с собой!

      – Снова? – пробормотал Хедж, ныряя под руку манекена-хоккеиста.

      – Он служил императору, – тяжело дыша и едва поспевая за ним, объяснил я. – Были старыми друзьями. Но – ффух! – император ему не доверял. Приказал арестовать его – ффух! – и казнить.

      Мы остановились в конце ряда. Глисон заглянул за угол, высматривая противников.

      – И что, поэтому Макрон покончил с собой? – спросил Хедж. – Вот болван! Зачем же он снова служит этому императору, если тот велел его убить?

      Я вытер пот, заливающий мне глаза. Серьезно, почему тела смертных так сильно потеют?

      – Думаю, император вернул его к жизни, дал ему второй шанс. У римлян странные представления о преданности.

      Хедж крякнул:

      – Кстати, о преданности: а где Гроувер?

      – Если

22

Додзё – зал для занятий боевыми искусствами.