Кот, который нюхал клей (сборник). Лилиан Браун

падающей на ковер книги. Он перестал протестовать. Сбрасывание книг стало игрой, в которую они с Коко играли вместе. Коко сбрасывал, Квиллер громко читал названия под аккомпанемент мурлыканья.

      Сегодня выбор Коко пал на «Жизнь Генриха V». «У него хороший вкус», – подумал Квиллер. Он листал страницы в поисках отрывка, который ему очень нравился. Король для поднятия духа разговаривает со своими войсками:

      – Что ж, снова двинемся, друзья, в пролом!

      Коко, сидя на столе, принял позу внимательного слушателя: обвился хвостом, голубые глаза отражали свет ламп.

      Это была сильная речь, полная огня.

      – Когда ж нагрянет ураган войны, должны мы подражать повадке тигра!

      – Йау! – попробовал Коко.

      С такой замечательной аудиторией Квиллер не стеснялся драматизировать сценарий. С ужасным блеском в глазах он изогнул бровь дугой, напряг мускулы, сжал зубы, раздул ноздри и тяжело задышал. Коко хрипло замяукал.

      Заревев во всю мощь, Квиллер произнес последнюю строку:

      – Господь за Гарри и Святой Георг!

      – Йау-у! – завыл Коко.

      Юм-Юм в ужасе умчалась из комнаты, но прибежала миссис Кобб.

      – Ох, я думала, вас убивают, мистер К.!

      – Просто мы с Коко читаем Шекспира, – объяснил он, – ему, кажется, нравится звук человеческого голоса.

      – Это ваш голос ему нравится. Вчера вечером все говорили, что вам нужно поступить в драматический кружок.

      Когда страсти улеглись, у Квиллера мелькнуло в голове имя – Гарри Нойтон. Он хорошо знал его по Центру. Лихой делец, который всегда выискивал рискованные финансовые предприятия.

      Каким бы абсурдным ни казалось предложение, Гарри никогда не оставался внакладе. Он жил в Чикаго один, на вершине офисной башни, которую сам и построил.

      Квиллер набрал номер Нойтона, и чей-то голос произнес, что его можно застать в лондонском отеле.

      – Какое совпадение! – сказал Квиллер Коко. – Гарри в Англии! – Он посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. В Лондоне, должно быть, полночь. Тем лучше, Нойтон часто поднимал его с постели в неурочное время и без всяких извинений.

      Он набрал номер лондонского отеля, надеясь, что это «Сент-Джордж», но это был «Клариджез». В трубке раздался голос Нойтона, он звучал энергично, как всегда в полнолуние Его энергия была феноменальной.

      – Квилл! Как ты, парень? Я слышал, ты живешь по-королевски с тех пор, как бросил «Прибой». Что стряслось? Я знаю, ты никогда не потратишь и четверти часа на телефонный звонок, если не что-то очень срочное.

      – Как тебе нравится мысль стать газетным магнатом, Гарри?

      – Что такое, «Прибой» продается?

      Квиллер описал ситуацию в Пикаксе, добавив:

      – Было бы преступлением – опозорить столетнюю газету, сделав ее рекламным листком. Округ нуждается в газете, и «Пустячок» – это часть жизни каждого. Если кто-нибудь сделает вдове более выгодное предложение, «Пустячок» можно спасти.

      – Ладно,