Рутинёр. Павел Корнев

не знаю, обсуждались ли там серьёзные дела, но без возлияний точно не обошлось. Глаза Адалинды блестели, а тонкий аромат духов не мог перекрыть запаха вина. Впрочем, от разговора со мной маркиза уклоняться не стала и пригласила в рабочий кабинет, разве что велела Микаэлю принести из винного погреба, как она выразилась, «что-нибудь приличное на его собственное усмотрение».

      Маэстро Салазар выразительно посмотрел на буфет, фыркнул и покинул комнату. Когда за ним закрылась дверь, Адалинда под лёгкий шорох траурного чёрного платья опустилась в кресло, указала мне на соседнее и спросила:

      – Твой отчёт, Филипп, он уже готов?

      Я кивнул в сторону рабочего стола маркизы, та улыбнулась.

      – Очень хорошо, подпишу его утром. Магистр Прантл покидает Риер послезавтра, думаю, тебе имеет смысл уехать вместе с ним. Не подумай, будто выгоняю, но так будет лучше… для всех.

      – Ну разумеется, – усмехнулся я и спросил напрямую: – Это ты распустила слухи, будто девиц похищали школяры-солнцепоклонники?

      Адалинда ответил долгим, пронзительным и совершенно трезвым взглядом.

      – Нет, – наконец ответила она и, не дав вставить ни слова, добавила: – Но я не предприняла всех должных мер, дабы эти слухи пресечь. Причины, думаю, объяснять не нужно?

      Я покачал головой, не испытав особых сомнений в искренности собеседницы. Пусть сами по себе слухи были маркизе и выгодны, но вот столь радикальное обострение ситуации в итоге не могло не ударить и по ней.

      – Кто-то подстрекает горожан к беспорядкам, – заметил я.

      – Простецам кинули кость, они уймутся. Казней больше не будет.

      – Чья идея вывезти школяров в Ренмель? Рыбака?

      – Ничего-то ты не знаешь, Филипп, – устало вздохнула сеньора Белладонна. – Приказ идёт с самого верха. Чокнутого язычника списали со счетов, но, если его подельники не прибудут в столицу в целости и сохранности, полетят головы. Проклятье! Нам даже допросить их не позволили!

      – С чего бы? – поразился я, поскольку подобного рода судебные процессы всегда проводились на местах.

      Адалинда поморщилась.

      – Солнцепоклонники зашевелились по всей империи. Жертвы во славу солнца приносили в Клиане, Стожьене, Лёгенбурге, Острихе, Миене и Бранене, но пока лишь в Риере и Ренмеле дело дошло до арестов. В столице тоже нашкодили школяры, только следствие почему-то ведём не мы.

      – А кто тогда? Кабинет бдительности?

      – Насколько знаю – нет. Но кто именно – не имею ни малейшего представления.

      – Занятно, – хмыкнул я, перестал вышагивать по кабинету и, наконец, опустился в кресло. – Могу попросить тебя об услуге?

      – Излагай, – разрешила сеньора Белладонна.

      Я протянул маркизе полученный от Уве листок и пояснил:

      – Есть возможность получить документы на одно из этих имён?

      Адалинда внимательно изучила записи и позволила себе понимающую улыбку.

      – Марта! – озвучила она фигурировавшее там во всех строчках имя. – Какие у тебя планы на эту девчонку?

      – Кальворт, – односложно ответил я.

      – Достойно, –