Рутинёр. Павел Корнев

отвесить затрещину, но вино настроило его на благостный лад.

      – Язычок свой раздвоенный прикуси, – лишь потребовал он и в несколько глотков ополовинил кружку.

      – Ты что несёшь? – возмутилась Марта. – Я не…

      – Все вы, бабы, змеи! – отрезал маэстро Салазар, прищёлкнул пальцами и выдал:

      Гадюка кусает и впрыскивает яд.

      Красотка травит душу, один лишь бросив взгляд!

      Ведьма допила вино, поднялась с табурета и сказала:

      – Пожалуй, пойду.

      – Иди-иди! – рассмеялся Микаэль.

      Я уселся на освободившееся место и передвинул бретёру опустевшую кружку.

      – Чего ты так на неё напустился?

      Маэстро Салазар неопределённо повертел в воздухе пальцами, затем махнул рукой.

      – Да ладно тебе, Филипп! Давай выпьем!

      И мы выпили, но я особо на вино не налегал и потому, когда в подвал сбежал растрёпанный Уве, ещё сохранял достаточную, пусть при этом и весьма относительную, трезвость мысли.

      – Проблемы? – поинтересовался я у школяра, когда тот облокотился на стол в попытке перевести сбившееся дыхание.

      – Не совсем, – невнятно ответил Уве и закашлялся, принялся отхаркивать мокроту.

      Микаэль покачал головой и наполнил третью кружку. Школяр вытер губы замызганным носовым платком, хлебнул вина и с шумом перевёл дух.

      – Так что случилось? – потребовал я объяснений. – Не пустили в архив?

      – Пустили, и Марту я нашёл, даже не одну, – успокоил меня слуга и протянул мятый листок с тремя написанными в столбец именами. – Но там такое, магистр… Такое!

      – Какое такое? – вздохнул я. – Ты отдышись, не части. Излагай с чувством, толком, расстановкой…

      Уве сделал ещё одни глоток и лишь после этого начал рассказывать о столь взволновавших его событиях.

      – Из ратуши я пошёл в таверну «Под свиньёй», думал встретить Эберта, если они ещё не покинули город, – сообщил нам школяр. – А там – толпа! Не в таверне, у нашего отделения. Все злые как черти, за ворота пытаются прорваться, а их стражники не пускают. Заезд перегородили и палками самых резвых охаживают!

      – Дела-дела! – присвистнул маэстро Салазар.

      – Из-за чего сыр-бор? – спросил я. – Уве, ты ведь послушал, о чём люди толкуют?

      Школяр смущённо покрутил головой.

      – Ну они ругались в основном, магистр. И были очень злы на школяров. Я не рискнул приставать с расспросами…

      – Наверное, оно и к лучшему, – решил я после недолгих колебаний.

      Маэстро Салазар хмыкнул и многозначительно произнёс:

      – А маркиза об этом ни словом не обмолвилась. – Он покрутил ус и добавил: – Странно – странно. Подозрительно!

      – Она и не должна перед нами отчитываться, – заметил я и поднялся с табурета. – Давай-ка прогуляемся.

      Микаэль кивнул.

      – А давай!

      – Мне с вами? – с надеждой уточнил Уве.

      – Иди микстуры пей, – распорядился я.

      – Да я…

      – Бегом! –