Жесткая ротация. Виктор Топоров

ее в комиссионный магазин и выручал изрядную сумму.

      В джентльменский набор варяжского гостя входили, наряду с дубленкой, нераспечатанные джинсы (несколько пар), суперкоротковолновый (13, 16 и 19 м) приемник, тамиздатская литература и, естественно, виски. Но шотландский самогон, книги, приемник и джинсы предназначались в основном для личного пользования, да и реализовывать их было бы хлопотно и опасно. А вот дубленки со свистом улетали по полштуки за штуку, крепя правозащитный бюджет. Иной диссидент пробовал фарцевать – и его на этом тут же ловили, но большинство с показной законопослушностью сдавало дубленки в комиссионку – и к ним было не подкопаться.

      В девяностые в страну пришли свобода и Сорос, в 1992-м узаконили хождение доллара, правозащита легализовалась и обросла грантами. Ну и дубленки перестали быть дефицитным товаром. Да и иностранец пошел другой: он смотрел на тебя в упор жесткими немигающими глазами и, прежде чем подмахнуть чек, требовал либо секретных сведений, либо отката. Антифашисты вынужденно выбирали откат, тогда как экологи щедро делились сугубо научной информацией. За что их сажали, судили, оправдывали и награждали международными премиями. Пожалуй, только Григорий Явлинский получил (только что) премию, не побывав на нарах. Ну и, разумеется, Михаил Горбачев – нобеля: чай, Форос не Лефортово.

      В нулевые похолодало; и некогда обжегшаяся на дубленках Лубянка с новой ретивостью взялась за правозащитные организации. Или вот-вот возьмется; во всяком случае, августейшая отмашка уже дана. У Лубянки теперь немало помощников: раньше стучали тайно, теперь, взяв пример с США, делают это в открытую. Во весь голос. Через средства массовой информации. Да ведь и впрямь, на вопрос: «Откуда деньги, Зин?» – у сегодняшних борцов за свободу чаще всего не находится вразумительного ответа: «Из тумбочки!» А кто их в эту тумбочку положил?

      Другое дело, что за деньги в тумбочке сегодня сажать нельзя. Как тридцать лет назад – за дубленку в комиссионке. Поэтому о деньгах спрашивают не «откуда», а «за что». И на этот вопрос сами же вопрошающие отвечают по аналогии: если нам платят (вариант: мы платим) за безупречное служение Отечеству, то тем, кто вставляет нам палки в колеса, платят, понятно, за прямо противоположное.

      Это и так, и не так. Потому что среди зарубежных донаторов по-прежнему попадаются и подлинные профессора, и горячие финские парни, да и просто благородные люди. Другое дело (и тоже не слишком приятное), что едут они к нам как в черную Африку, но пестрые евро и прочие побрякушки раздают совершенно бескорыстно.

      И все же, будь я, допустим, членом общества «Мемориал» или «солдатской матерью» (дикая мысль, конечно, причем в обоих случаях), я бы попросил зарубежных партнеров вернуться к дубленкам. Ночью дешевле. Идут холода. А против дубленки приема нет и у лома. Проверено многолетней практикой.

2004

      Если бартер не катит

      Постепенная ликвидация бартера, вытесняемого прямыми денежными выплатами, – основополагающий принцип политики