Жесткая ротация. Виктор Топоров

(и одноименном телефильме) чрезвычайно осведомленного петербургского писателя и публициста Андрея Константинова, возглавляющего, наряду с прочим, знаменитое «Агентство журналистских расследований», преступники борются за обладание эрмитажной «Данаей», из зала музея якобы давным-давно выкраденной и подмененной. Да и вообще весь Эрмитаж увешан и заставлен подделками и копиями, тогда как подлинники давным-давно в частных коллекциях, заявляет уголовный «авторитет» в романе. И в телефильме, в котором эту роль исполняет государственный человек Кирилл Лавров. А другой государственный человек – директор Эрмитажа Михаил Пиотровский – утверждает, будто выпуск телефильма «Адвокат» с клеветой на музей оказался элементом черного пиара перед какими-то, далеко не самыми главными, выборами. Так смыкается скандальный политический круг над беспечно раскрытым лоном белокурой Саскии, она же Даная. Сладострастному Громовержцу это, впрочем, скорее всего без разницы.

      Уничтожение «Данаи» при всей непростительности было, однако же, актом вандализма, а не терроризма. Никто не пострадал, а ведь ни один шедевр не стоит человеческой жизни, не правда ли? И армянина, устроившего примерно тогда же и по тем же мотивам взрыв в московском метро, повлекший за собой человеческие жертвы, мы осуждаем куда сильнее. И советское правосудие приговорило его к расстрелу, тогда как литовец был всего лишь (!) брошен в тюрьму на долгие годы.

      Как бы ни относиться к смертной казни, такую логику следует понять и принять. И вспомнить о ней сейчас, когда политический терроризм и политический вандализм вошли в моду во всем христианском, да и мусульманском мире. Однозначно осудив, разумеется, обе практики. Но куда сложнее определиться с собственным отношением к третьей политической моде наших дней – так называемому цветочному или бархатному терроризму. Когда в политиков летят помидоры и яйца, когда их хлещут по физиономии букетами и надевают им на голову торты или осыпают безвредным порошком, как только что премьер-министра в британском парламенте.

      Разумеется, в каждом отдельном случае это недоработка личной охраны (которая, увы, затем рьяно наверстывает упущенное, избивая «цветочных террористов» перед тем как передать их официальным инстанциям), но речь о другом. Как относиться к самой практике «цветочного терроризма»? Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не стреляло и не взрывало (это один вариант). Если не оборвать ему руки, завтра он вместо яйца или яблока запустит в политика гранатой (второй вариант). Политик, как и любой из нас, имеет право на самозащиту (третий; о реализации этого права людьми обычными промолчим). Свободу (и у нас, и на Западе) уже задавили – вот и получайте за это тортом по морде (четвертый). А есть еще пятый, шестой – и до бесконечности…

      Понятно, что «цветочный терроризм» представляет собой виртуальную разновидность нецветочного. И, в свою очередь, сам по себе поддается виртуализации. Скажем, объединение журналистов «Петербургская линия» в каждом номере одноименной газеты публикует так называемый «фейс-торт» – то есть виртуально