Идущие в ночь. Владимир Васильев

и ногами и в тот, и в другой. Земля скрылась в неясном сумраке.

      В общем, я добыл целых четыре плода, не считая того, что съел. Кажется, был еще один, но совсем уж в недоступном месте, да и негоже оставлять многодрев совсем без плодов… Пусть, решил я – и спустился. Внизу, у подножия, сидела карса и внимательно глядела, как я съезжаю по шершавому стволу.

      – Хэй, киса! – сказал я ей бодро. – Хочешь быть еще здоровее, чем ты есть?

      И протянул ей один из плодов. Карса осторожно обнюхала продолговатое гигантское яйцо, ощупала его длинными усищами и сомнением подняла на меня взгляд.

      – Не хочешь? – спросил я. – Ну и шут с тобой. Я вот уже съел один. Сейчас, пожалуй, еще один съем. А вечером – третий.

      Плоды многодрева были настоящим чудом. Во-первых, их мякоть убивала в людях большую часть болезней, причем быстро и без каких-либо осложнений. Во-вторых, она веселила и восстанавливала силы. В-третьих, она была просто безумно вкусной. И безумно редкой. Потому что цвели и давали плоды почему-то далеко не все многодревы, примерно один из тысячи, да и то всего раз или два на своем долгом-долгом веку. Эти невзрачные на вид коричневые дыни с умопомрачительным запахом стоили столько же, сколько приносила за круг таверна вроде «Маленькой карсы» в Дренгерте. Сушеный порошок плодов многодрева не у каждого знахаря-лекаря-алхимика можно было купить… И еще – люди болтали, что плоды многодрева, съеденные прямо у дерева, исцеляют оборотней, делают их обычными людьми. Только последнее, к сожалению, просто досужая болтовня, потому что я, Моран, оборотень-вулх, до сегодняшнего дня трижды ел плоды многодрева в глухих лесах, но так и остался оборотнем по сей день. И все же – никогда не откажусь отведать этой дивной сочной растительной плоти, ни сейчас, ни впоследствии.

      И я с наслаждением съел второй плод под пристальным взглядом карсы. А потом вернулся к Ветру.

      Странно, но животные плодов многодрева не ели. За исключением собак – но на собак подобная пища никак не действовала, даже от болезней не помогала. Странно.

      Места здесь, понятно, дикие… Но все же. Встретить отцветший и плодоносящий многодрев всего в полутора днях езды от Юбена… Если, конечно, красным днем карса, вулх и Ветер двигались. Мне повезло, наверное. Кто-то ведь жил в этих местах и ездил по никак не зарастающей тропе. Очень странно. Прошлые разы я сталкивался с этим чудом в совершенно безлюдных южных пущах, за Стагардом и Дальними равнинами.

      Бережно уложив оставшиеся три плода в двумех, поверх припасов, я вскочил на вороного и направил его по тропе. Голова была свежей и пронзительно ясной. Словно я выпил много-много доброго крепкого пива, но ничуть при этом не опьянел. Из двумеха волнами накатывался дурманящий душу запах.

      Вперед, Ветер!

      Дым я заметил ближе к вечеру, когда уже можно было подумать о привале. Я отмахал за сегодня немалый кус дороги, не знаю уж, больший, чем путь от мельницы до лесного озера, или меньший, но явно добрый. Правда, Лю велел торопиться…

      Так или иначе, на дым я ехал втрое