Босфор. Михаил Мамаев

– это так здорово, по-хорошему завидую! – затараторила она, словно превратилась в расторопного туроператора, или надеялась, что ей тоже купят билет. – Блеск! Мечта! Не просто отличный отдых, но и возможность познакомиться с такими прекрасными людьми!

      Зазвучала медленная музыка.

      – Не разучился вальсировать? – иронично спросила Наташа. – Пригласи меня…

      Мы медленно закружились среди пар.

      Странно, когда нечего сказать – болтаешь без умолку. А тут как будто воды в рот набрал. И она замерзла.

      – Я замужем. Почти четыре года.

      – Поздравляю.

      – А ты женился?

      – Нет.

      – Почему?

      – Не встретил никого лучше тебя.

      Улыбнулся, чтобы она не поняла, шучу или говорю серьезно. И чтобы сам не понял.

      – Ты его любишь? – спросил как можно проще.

      – Люблю, – так же просто ответила Наташа.

      – Хорошо. Без любви пусто.

      – А у тебя есть…?

      – Нет.

      Было приятно держать Наташу.

      Перед глазами проплывали стойка бара, освещенные свечами столы, море в темноте, танцующие фигуры, опять столы и стойка.

      – Мне кажется, я сплю, Наташа. Это невероятно! На огромной планете пути двух песчинок снова пересеклись… Неужели это возможно?! Если только планета сама не превратилась в песчинку! У меня в глазу… Зачем судьбе понадобилось опять свести нас?

      Музыка закончилась. Не заметил и продолжал танцевать, пока Наташа не вернула меня на землю.

      Поль был пьян и весел. Он склонился к Диане и что-то напевал, хлопая ладонями по столу. Я прислушался. Поль пел Марсельезу. Это обрадовало. Люблю умеющих петь Марсельезу![1]

      – Нам пора, – сказала Наташа.

      – Дорогая, посидим! Не хочу в постель! – запротестовал Поль. – Сколько времени, Никита?

      Я посмотрел на часы.

      – Без четверти два…

      Поль подмигнул, мол, сейчас все решим. И галантно пригласил Наташу танцевать. Но, вставая, опрокинул бутылку с вином.

      Вино едва не испортило Наташино розовое платье от Ferre и теперь веселыми красными осьминогами украшало светлые брюки Поля от Славы Зайцева.[2]

      «А что? В этом что-то есть… – подумал я. – Ему так даже лучше. По крайней мере, осьминоги списывают лет сто…» И, пожалуй, Слава со мной согласился бы. Егор[3] – точно! Но приговор Наташи был неумолим.

      – Я помогу, – весело сказала Диана. – А ты, Никита, будь здесь. Мы уложим его и назад.

      – Вряд ли я вернусь, – сказала Наташа.

      – Почему? – удивилась Диана. – Вся ночь впереди. Неужели будешь торчать в номере? Уж поверь, с этим французиком сейчас каши не сваришь.

      Эта девчонка начинала мне нравиться. Кем бы она не была.

      – Мы вернемся, Никита! – задорно откликнулся Поль, обнимая девушек. – Вот только спустимся в номер и сменим парнишке штанишки!

      Они ушли.

      Официант убрал со стола, постелил свежую скатерть. Я заказал капучино, снял пиджак и ботинки, положил ноги на соседний стул и стал наслаждаться

1

Революционный гимн, ныне государственный гимн Франции.

2

Вячеслав Зайцев – культовый современный Кутюрье, некоронованный король российской моды.

3

Егор Зайцев – сын Вячеслава Зайцева, известный Кутюрье, прославившийся ярким, нестандартным подходом к созданию одежды.