Босфор. Михаил Мамаев

p>Ресторан примостился на сваях, впаянных в морское дно.

      Берег брезжил вблизи.

      Под ногами мурлыкало море.

      И мы улыбались, прислушиваясь, как оно дышит во сне.

      Поели копченой кефали с козьим сыром и щедрыми овощами. Вкусили заводного средиземноморского рислинга, сиюминутного, как близорукий олень на голодной тигриной тропе. Порадовались, что мы из плоти и крови, и мир вокруг не мираж!

      Спутники мои – один отличный чел и его девчонка – любили друг друга. И, кажется, начинали догадываться об этом. Я же, волк-одиночка, заметил это с первого взгляда по множеству неуловимых признаков, известных всем, кто хоть раз испытал это обреченное чувство.

      Поэтому и чапал теперь один.

      Одному тоже бывает ничего. Если вокруг море и музыка. И люди проходят сквозь тебя, не пытаясь сломать и накарябать на память «Я ЗДЕСЬ БЫЛ…». И можешь вернуться в порт, перебраться на другой корабль и на утро уже не помнить, за чем и от чего бежишь.

      На площади я остановился.

      В центре мерцал фонтан.

      Его стройные пестрые струи срывали с небес тусклые старые звезды и выстреливали выскочками, чистенькими и без числа.

      Впрочем, не очень долговечными.

      Еще более резвые звезды грозили вот-вот взлететь чтобы указывать кому-то дорогу.

      Вокруг фонтана фланировали автомобили и ярко-зеленые автобусы, улыбавшиеся решетками радиаторов.

      Несмотря на поздний час, пипл спешил и делал вид, что каждый, по меньшей мере, министр путей сообщения всех баров от порта до южной оконечности острова. Глядя на них, нетрудно было заключить, что развлечения – нечеловеческий труд, если оказываешься на острове развлечений.

      Фасадом к морю стоял отель. Он не достал бы рукой до неба, даже если бы привстал на цыпочки. Но на фоне двухэтажных частных домов выглядел, как Гулливер вблизи лилипутов. Или груша в чаше с черешней.

      На крыше гремела музыка, и парились пальмы.

      Сколько раз в таких местах я танцевал вальс «Великих мореплавателей» с девушкой в розовом. На самом интересном почему-то всегда просыпался… Но оставалось радостное предчувствие, что когда-нибудь я еще туда вернусь…

      Вперед, наверх!!!

      – Эй, бармен, обслужи-ка Бармалея из Марбельи! Рюмку текилы, плиз!

      Рядом уселась местная длинноногая стрекоза.

      Вспомнил, что ощущение счастья приходит задним числом, заказал ей большую рюмку белого мартини с куском льда и оливкой на дне. И себе еще текилу.

      Выпили.

      Она спросила, откуда я. Ответил, как всегда солгав. С женщинами так надежней…

      Текила живо полетела вниз, выжигая в кишках остатки грусти, наполняя сердце радостью и желанием быть смелым.

      Смуглые стрекозиные колени вызывающе блестели из-под короткой юбки.

      Подвижные загорелые пальцы с ярко-красным маникюром на безумных ногтях то и дело барабанили по рюмке и были похожи на орудие убийства любовью.

      Через миг я знал о ней все, что нужно.

      Зовут Диана.

      Работает танцовщицей в ночном клубе.

      Сегодня ночью у нее выходной…

      В который раз мысленно крикнул: «Ура!!!»

      Я молод и не беден! И не тоскую по каким-нибудь островам Папуа Новая Гвинея так же сильно, как иногда тоскую по Москве или Парижу… И вообще я не тоскую ни-ко-гда!!!

      – Еще текилу, плиз, и мартини даме! Слушай, детка, я расскажу тебе такое, от чего волосы встанут дыбом!

      – Встанут где?

      – На бороде!

      Она хохочет.

      Мне люб ее глупый смех.

      Пьем!

      – Извини, я на минутку…

      Стрекоза исчезает во мраке.

      Какие вопросы? Любой каприз, детка!

      Посмотрел по сторонам. Ни один стол не пустовал. Везде сидели свечи и горели люди. Или, наоборот. Какая разница, если ты сам свеча?!

      Люди-свечи болтали, смеялись, танцевали, подходили к краю крыши, смотрели в море, обнимались или меланхолично курили.

      Неожиданно почувствовал на себе неслучайный взгляд. Я умею это делать спиной, затылком, копчиком – чувствовать такие взгляды… Тут же трезвею и превращаюсь в пружину. Пару раз спасало…

      Вокруг маячило много людей, но я мигом отыскал нужный стол, как будто его специально осветили, или на стене был прибит указатель. Стол стоял у самого края. Там сидели двое: незнакомец лет сорока пяти и девушка примерно моего возраста.

      Узнал ее.

      И сразу успокоился.

      Только сердце слегка подпрыгнуло…

      Они перекинулись несколькими фразами. Мужчина подошел.

      – Добрый вечер, – сказал на ломанном русском и протянул руку. – Поль.

      – Добрый вечер, – ответил я и тоже представился.

      – Да-да, знаю, – лицо Поля расплылось в