Веселая наука. Фридрих Ницше

для служителей его и только для его служителей! А затем мы даже лучше художников знаем, что для этого необходимо радостное чувство, радостное чувство во всем. И, как художник, я хотел бы доказать это. Есть вещи, которые мы, люди разумеющие, слишком хорошо знаем: о, если бы мы научились теперь, подобно служителям искусства, забывать и ничего не ведать! И в будущем вы едва ли снова встретите нас на пути тех египетских юношей, которые ночью нарушают в храме его торжественную и таинственную обстановку: обнимают статуи, раскрывают, обнажают и выставляют на свет все, что с полным основанием было скрыто. Нет, у нас отбило охоту к таким приемам, мы знаем, что это дурной вкус, мы не хотим гнаться во что бы то ни стало за истиной, у нас уж нет такого юношеского легкомыслия в любви к истине: для этого мы уже слишком опытны, слишком серьезны, слишком радостны, слишком глубоки и слишком часто для этого мы обжигались… Мы уже более не верим, чтобы истина все-таки оставалась истиной даже после того, как мы снимем с нее покрывало; мы достаточно пожили, чтобы верить в это. Теперь уже в силу приличия мы не стремимся видеть все обнаженным, непременно всюду присутствовать, все понимать и «знать». Иногда лучше с уважением относиться к той стыдливости, с которой природа прячется за загадками и пестрой неизвестностью. Быть может, истина и есть та женщина, которая не без причины не показывает своих оснований.

      Уже не Baubo ли имя ее по-гречески?.. О, греки эти! Они умели жить: для этого надо было храбро оставаться на поверхности, в изгибах, на самом верху, боготворить мир, призраков, верить в формы, тоны, в слова, в целый Олимп призраков! Греки эти, несмотря на всю свою глубину, были людьми поверхностными. А разве не к тому же приходим мы, смельчаки, которые отважно взобрались на самые высокие и на самые опасные вершины современной мысли и, оглянувшись вокруг себя, посмотрели вниз? Разве мы в этом отношении не те же греки? Не те же поклонники формы, тонов и слова? а потому и не те же служители искусства?

      Рута возле Генуи, осень 1886 г.

      Шутка, лукавство и месть

      (пролог в немецких рифмах)

      Приглашение

      Рискните вы, вкушающие, отведать моей пищи!

      И уже на следущий день вы найдете ее более

      приятной.

      А через день еще будете считать ее вкусным блюдом!

      И если вы тогда пожелаете еще и еще,

      То ведь старые мои произведенья

      Вдохновляют меня на новый труд.

      МОЕ СЧАСТЬЕ

      С тех пор, как в поисках блуждать я утомился,

      Конец всему, приискивать я научился.

      С тех пор, как ветр противный я встречаю,

      По всем ветрам свой парус распускаю.

      НЕУСТРАШИМЫЙ

      Глубоко рой там, где пришлось тебе стоять!

      Ведь в недрах клад!

      И темным людям предоставь кричать:

      Внутри земли повсюду ад!

      РАЗГОВОР

      А. Был я болен? а теперь здоров?

      Кто