Бизон и Радуга. Татьяна Богатырева

одном халате – и тут же сделали во всем виноватой. Тут как останешься доброй, так и протянешь ноги. Так что я буду настолько злой, насколько только смогу.

      Видимо, Киса прочитал это в моих глазах. Он вообще-то умный, Киса. Просто потерял берега от собственного величия и безнаказанности.

      – Лизочек… – опять сменил он пластинку.

      – Не теряй время, Киса. Через час пятьдесят леди Камилла передумает делать твою выставку.

      По тому, как болезненно он поморщился, я поняла, что попала в самое уязвимое место. Выставка! Шанс всей его жизни! Вот так разом стать из весьма известного в узких российских кругах гения – мировой знаменитостью. Выставка в «Данишхолл» и целых полчаса в телешоу для снобов – это совершенно новый уровень славы и, что немаловажно, денег.

      – Ты не можешь бросить меня сейчас, Лизонька. Я же без тебя, как без рук! Лизочек, давай вечером поговорим… – панически бормотал Киса, бочком пробираясь к шкафу. – Мы же семья, я же люблю тебя, маленькая моя… ну где же эта рубашка… Лиза!

      – Развод, двадцать тысяч евро и отдельный номер, – выпалила я, едва не зажмурилась от собственной смелости, и добавила: – Сегодня же.

      Между прочим, я имела полное право потребовать все тридцать – разницу между обычной ценой за картины Кисы и той, что я сумела вытрясти с леди Даниш. Да-да, без моих сладких песен о его гениальности и, что немаловажно, изумительной эксцентричности и самобытном антураже черта с два бы эта снобская стерва обратила внимание на еще одного дикого русского художника. А так она нашла для себя новое развлечение, почти медведя с балалайкой.

      – Лиза?! – глаза Кисы сделались круглыми, и в них замелькали значки доллара, как в мультиках. – Зачем тебе отдельный номер?

      – По разводу и гонорару возражений нет? Отлично. Три минуты до выхода. Если ты согласен, то к леди Камилле я еду с тобой.

      – Три минуты! О боже! Лиза! А-а!

      От шока Киса уронил на себя вешалки с рубашками, а себя – на пол, и стукнулся копчиком обо все тот же бортик кровати. Он заорал, а я подумала: есть в этом мире справедливость!

      – Элизабет?! – тут же послышалось из-за двери.

      – Все в порядке, Нэнси! Поль очень волнуется, но будет готов вовремя.

      – Помоги мне, Лизонька, скорее! О черт! Моя рубашка!..

      – Вот твоя рубашка. – Я выдернула из кучи, под которой барахтался Киса, нужный предмет.

      – Ты моя умница… да убери ж ты это все!

      Я едва не дернулась по привычке сгребать вывалившиеся вещи обратно в шкаф, но вовремя себя остановила.

      – Ты согласен с моими условиями, Одоевский?

      – Некогда, Лизонька, некогда, одевайся скорее! Где же мои брюки… да не эти…

      – Ладно. Раз не согласен, то все сам.

      Я демонстративно отошла к стоящему у окна стулу и уселась на него, сложив руки на груди.

      – Что за!.. Лиза! Черт, Лизонька! Время! Лизочек, вечером поговорим… надо бежать, нас люди ждут! Что подумает леди Камилла? Ты же не хочешь выглядеть дурочкой, Лиза!

      Если он ждал, что я подскочу и брошусь его обслуживать,