Директива 22. Ирина Ростова

Но у них явно левые даты создания, потому что мы проверили по «Фаради», и, в общем, там дата пять лет назад, но в бекапе годичной давности этого счета нет. Не мудрено, что ваш этот Дональдс его не помнил.

      – Кстати, сколько там, все-таки счетов? – уточняю я, пока речь зашла об этом.

      – Сто пятьдесят семь, – с неудовольствием отвечает Дип, не слишком довольная тем, что я не прямо-таки впечатлен результатами ее проверок.

      – Сколько потребуется времени, чтобы определить точные даты подсадок этих счетов в базы данных?

      – Да, это дало бы нам дату настоящего взлома, – согласился Кин. – Управление кибербезопасности просто в дерьме. Получается, они проморгали взлом еще хрен знает когда.

      – Не забудь макнуть их с головой, чтобы Кольбейн орал именно на них, а не на тебя. Я знаю, как бесит его брызгающая слюна, – ехидно советую я.

      – О, она прекрасно будет смотреться на море дерьма, – мечтательно сказал Кин.

      – Обещают до завтра все просмотреть по всем счетам, которые уже установлены точно, – терпеливо дождавшись конца нашего пререкания, сказала Дип. – И нас даже поблагодарили за выявление подлога, потому что следов раннего взлома там не было, и они даже не думали проверять по бекапам.

      – Да там и следов текущего взлома, наверное, нет, – фыркаю я.

      – Если у нас Центральный узел взломали даже полгода назад, страшно представить, сколько всего можно было успеть наворотить, – с крайней степенью ненависти к миру в голосе прокомментировал Кинслеер. – И тот, кто это сделал…

      – Везучий и крайне умный гавнюк, мы это уже установили. В связи с чем меня все еще мучает мысль о том, что мы что-то очевидное упускаем из виду. Построив такую схему атаки, он просто не мог потерять деньги на финальном витке – у него бы уже был готов вывод со счетов этого дурацкого фонда, да такой, что никто и глазом бы не моргнул.

      – Значит, деньги были, все-таки, для самого Фонда, и они надеялись, что сыграют в святую невинность, делая вид, что они ни при чем, и им это все просто нажертвовали в ходе рекламной кампании.

      – Или наш кулхацкер просто очень хотел позаботиться об образовании детей с бедных планет.

      – По-моему, это все редкая глупость, – не соглашаюсь я. – Я все еще за версию финансового терроризма.

      – И где же его заявление?

      – Вот мы окончательно запутаемся, тогда и будет. – с готовностью предрекаю я.

      – Это все версии, – примирительно сказал Кин. – Предлагаю вернуться к насущным делам, раз мозговой штурм эту крепость не берет, и позвонить в Созвездие, пока там на Аваллоне еще день, и мы можем застать всех учредителей.

      Идея выглядит неплохой, но только выглядит, конечно.

      Первым мы дозваниваемся до Джонатана Хастингса.

      С экрана нас приветствует благообразный пожилой мужчина, и фон за ним немного подергивается, словно он сгенерирован, чтобы закрыть бардак или что-то, что нам не полагается видеть. То, что он выглядит настолько пожилым, отодвигает его возраст куда-то ближе к двумстам годам, потому что стопятидесятилетний Кольбейн смотрится куда живее.

      – Готовы? –