Наследник империи, или Выдержка. Наталья Андреева

приводила его в бешенство. Как будто я ее выбирал! Он показывал на мне, как проводить захват и бросок через бедро. А также через спину. Я взлетал и падал, взлетал и падал. Улыбаясь, поднимался.

      – Петровский, что ты лыбишься?

      – Мне больно.

      – От боли плачут.

      – Я не знал.

      Улыбка не сходила с моего лица, и он укладывал меня на татами еще раз. И еще. Однажды с такой же улыбкой на лице я провел удачный прием и хрястнул его так, что он скривился от боли. На следующий день опять. И еще раз. Тогда он выбрал жертвой новичка, а от меня отстал. С дзюдо у меня все равно не сложилось, но тот прием я на всякий случай запомнил. Когда на меня налетел качок, я сначала выровнял дыхание, уж очень хорош был удар, а потом нежно заломил ему руку:

      – Спокойно-спокойно-спокойно…

      – Ах ты…

      Пришлось провести прием, иначе он бы так и не успокоился. Потом я ждал, когда он выговорится. Запас непечатных слов, по моим подсчетам, должен был иссякнуть минут через пять. Я знал его роль, в ней было мало слов. Все, что от него требовалось, – делать мрачное лицо и посредством кратких реплик изображать из себя крутого пацана.

      – В чем дело? – спросил я, когда он взял паузу, чтобы набрать в грудь побольше воздуха для очередного залпа ругательств.

      – Да тебя убить мало!

      – За что?

      – Ты думаешь, мажорам все можно?

      Я наморщил лоб. Какое старое, забытое слово. Так меня называли много лет назад. Я тогда поступил в МГИМО. Мальчики-мажоры. Одна из причин моего срыва и бегства из престижного института. Я хотел быть иным. Но это давно прошло, и его слова меня не задели.

      – Может, поднимемся ко мне и выпьем что-нибудь? – вежливо предложил я.

      – Не буду я с тобой пить! – Он снова начал материться. Но руки больше не распускал. – Где негативы?

      – Какие негативы?

      – Она мне все рассказала!

      – Что все?

      – Ты ее напоил и заставил позировать.

      Эта версия мне нравилась. Я представил себя в роли маньяка. Круто. Я красив, у меня есть деньги, и я заставляю женщин ложиться со мной в постель. Он идиот или лопух? А дерется хорошо. Как мужчина. Но я тоже мужчина и не стал унижать себя оправданиями. Рассказами о подвигах его возлюбленной. Зачем? Сами разберутся. Сказал только:

      – Я снимал на цифру. Карты памяти у меня нет. Я ее отдал.

      – Кому?

      – Напарнику.

      В тот момент я не думал, что подставляю Сгорбыша. Я говорил правду. Это самый простой и приятный способ выражать свои мысли и чувства. Попробуйте, и вам понравится.

      – Значит, твой напарник…

      Вновь поток матерных слов. Мне надоело. Не понимают люди, когда с ними по-хорошему. Я резко толкнул его к кустам, где было темнее, и сказал:

      – Заткнись!

      – Отстань от нее! Думаешь, если у тебя есть деньги, то все можно?

      – Да!

      – И на таких, как ты, найдется управа…

      – Уж не убить ли ты