Дай мне шанс всё испортить. Мария Давыденко

Собаке плевать на выдуманных персонажей или на тех, кто мертвы. А люди живут по несколько часов в других историях – не своей жизни.

      – Но «Хатико» и «Болто» основаны же на реальных событиях.

      – Они приукрашены, оформлены так, чтобы людям захотелось сопереживать несколько часов. Художественный замысел, на который способны только люди. Как бы ни были популярны истории, основанные на реальных событиях, это всего лишь легенды, которые необходимы людям. И в вымышленных историях всё интереснее, драматичнее, там опущена бытовая рутина, или она длится несколько предложений. Там можно жить каждый день, как последний. У тебя, Тимур, был твой последний день. У меня же он длится и длится. Неделями, месяцами, годами. Не знаю, сколько я тут протяну ещё.

      – Дай себе шанс, братан!

      – Шанс для чего? Для того чтобы всё испортить?

      Чувство голода вернуло Платона к реальности. Иногда ему казалось, что еда – единственное, что ещё связывает его с миром. Иначе бы он полностью погрузился в свои мысли и прошлое. Платон понял, что Тёпа задерживается с доставкой. «Пунктуальность – не главная фишка контрабандистов», – подумал он.

      – Набрать Тёпу, – произнёс Платон в циферблат часов.

      – Соединение. Распознаю ближайшее считывающее устройство.

      Ответила Бетина. Она появилась на экране на фоне своей кухни.

      – Привет! А где твой благоверный? И где моя еда?

      – Он оставил часы дома.

      – Зачем? У него же скоро рассылка?!

      – Чтобы я не мешала ему рыбачить. Он, кстати, недалеко от тебя. В затопленной лесополосе. Можешь сгонять до него.

      – Доставка «Забери своё добро сам».

      Платон нехотя вылез на свежий воздух. Было невыносимо душно: ветер гонял горячий воздух; даже находясь на воде, Платон почувствовал, как пыль начала оседать на его щеках. «Разве такое возможно?» – подумал он и решил, что теперь возможно всё. Он быстрее залез в водоход, напоминающий мыльный пузырь, закрыл прозрачную крышу, и направился в затопленную лесополосу. Уже через десять минут он нашёл Артёма. Тот лежал на небольшом деревянном острове, вокруг него разлетались дроны с пакетами продуктов. Птицы сопровождали некоторые агрегаты, принимая их за непонятных пернатых. Навороченная удочка бесполезно лежала на ограждении из камыша. Компанию Артёму составлял местный алкоголик, который когда-то учился на два класса старше их. Он задарма помогал фасовать пакеты. Платон с интересом отметил, что у Витька вместо удочки была обычая палка с намотанной леской, а в ведре у него было больше рыбы, чем у Артёма.

      – Двадцать третий век на дворе, а ты рыбачишь на палку с леской?!

      – А зачем тратиться на все эти прибамбасы, когда рыба тупая. У неё память то три секунды. Наживка и всего делов!

      – Местный философ! – воскликнул Артём, – Тебе, Плат, нужно записывать немного за ним, как Платон за Сократом.

      – Сократ отказывался формулировать свои мысли на письме. А может, он просто не умел писать? Никто не задумался? Или у него, может, была дислексия