Смысл вселенной. О скрытой богословской преданности в современном космологическом нарративе. Алексей Нестерук

только как модальности Божественного произволения по отношению к человеку. Такая позиция «богословской преданности» выводит диалог между Христианством и наукой, в нашем случае с космологией, из абстрактного, схоластического русла в контекст жизни во Христе, когда космология становится делом восстановления искаженного божественного образа в человеческом спасении.

      Богословская преданность как познание в любви

      Проницательный взгляд не должен упустить из виду одно важное обстоятельство, придающее богословской преданности онтологический смысл. Речь идет о том, что богословская преданность, если она не хочет остаться голой абстракцией или академическим ad extra, получает свое основание и обоснование в событиях богообщения. В богообщении приобретается опыт любви, способный качественно изменить модальности познания. Познание становится выражением любви к Богу и благодарности ему за творение. События богообщения несут в себе благовествование о победе над смертью, исходящее от имени Церкви, ибо она, в отличие от научной идеологии и метафизических убеждений, является Евангельским провозвестием о том, что Христос, «смертию смерть поправ», продемонстрировал нам возможность трансформировать процесс неизбежного физического умирания в событие общения нашей личности с личностью Бога. Человеку дана возможность при жизни быть преображенным, когда мера его биологической природы уменьшается по отношению к свободе от любых ограничений по исповедованию любви, в том числе, в познании.

      Христианкий опыт пришел не только из греческой концепции логоса (logos) и алетеи (aletheia), он пришел для того, чтобы эту концепцию дополнить до целого. Опыт Христа подтвердил, что логос является истинно существующим не как некая неартикулированная необходимость, управляющая вселенной, а как любовь, согласно логосу (т.е. принципу) которой и был создан мир. Опыт Христа есть раскрытие (как выход из потаенности) той модальности Божественного существования, которая называется любовью и является поиском понимания Того, Кого она любит. Это понимание есть внутреннее требование любви. Мы видим здесь связь между любовью и истиной, ибо любовь ко Христу и к ближнему во Христе может выстоять испытание миром, только если она есть любовь к истине. В связи с этим можно утверждать, что диалог между Христианством и наукой имеет смысл если богословская истина, основанная на любви к Богу и миру, сотворенному Им, вступает в диалог с любовью к истине в науке, любовью, которая предполагает любовь к миру и человеку, его познающему. Подведение научной модальности познания под опыт Богообщения предполагает такое изменение видения науки, при котором научная деятельность как любомудрие (фило-софия), основанная на дискурсивном разуме, получает свое основание в добротолюбии (фило-калии), понимаемом как деятельное богообщение.

      В качестве исторической ссылки здесь следует указать на бл. Августина Иппонского,