Жизнь как она есть. Объяснение в любви. Владимир Троекуров

христианским догматам духовный опыт буддизма, йоги… Сомнения продолжали терзать его, и он продирался сквозь них, как через колючий терновник, больно цеплявший и царапавший его душу. Но что-то влекло его вперед все сильнее и сильнее.

      Наконец занятия на курсах подошли к концу, и Борис пришел к убеждению, что ему надо исповедаться и причаститься. Он купил брошюрку для подготовки к исповеди, взял тонкую тетрадку и стал записывать в нее все свои грехи, которые вспоминались ему по мере чтения пособия для кающихся. Грехов набралось на несколько листов. В ближайшее воскресенье он заставил себя встать пораньше и поехал в тот же монастырь на литургию. Тогда он еще плохо ориентировался в церковном богослужении и приехал совсем поздно, к самому концу службы. Иеромонах уже собирался уходить, когда Борис подошел к нему со своей тетрадкой.

      – Ну, что у вас? – спросил он Бориса без интереса.

      – Да я вот хотел исповедаться… – замямлил Борис.

      Иеромонах без всякого энтузиазма приготовился слушать. Борис начал читать по тетрадке. Через пару страниц священник перебил Бориса вопросом:

      – Вы в первый раз?

      – Да, – ответил Борис и продолжил чтение.

      Последнее, что сказал Борис, было предубеждение против причастия с общей ложки из опасения чем-нибудь заразиться.

      – Но вы причащаться-то будете? – только и спросил священник.

      – Буду, – твердо сказал Борис.

      Иеромонах молча накинул ему на голову епитрахиль и тихо прочитал молитву. Затем, посмотрев на растаявшую очередь прихожан к Чаше, сказал Борису:

      – Причастие уже закончилось. Приходите в другой раз. Вы молитвы читали?

      – Какие? – удивился Борис.

      Священник перечислил.

      – Как раз и правило к причастию прочитаете. Будет непонятно, тяжело, но вы все равно прочитайте и тогда приходите.

      Через несколько дней Борис, мало что понимая в церковнославянском тексте, механически вычитал все каноны и все правило и пришел на литургию. На этот раз к началу. Найдя того же иеромонаха, Борис наскоро исповедал ему несколько грехов, напомнив, что был у него недавно. Служба прошла для Бориса нетягостно. Правда, было много непонятного, но, главное, Борис причастился. Первый раз в своей сознательной жизни. Он возвращался домой по заснеженной улице, и внутри у него звучали торжественные церковные песнопения. На душе было легко и радостно, хотелось петь, и он действительно пел то, что запомнилось ему на литургии. Так началась его жизнь в Церкви.

      Монастырь

      Борис еще не знал, что православному христианину нужно каждый день утром и вечером читать домашнее правило, ходить в храм на богослужение каждые субботу и воскресенье и в большие праздники, поститься в среду и пятницу и многое другое. Все это ему еще предстояло узнать и осуществить в своей жизни. Однако жизнь его уже изменилась. В ней появилась радость. Неизъяснимая, невыразимая… Бориса подхватил какой-то невидимый поток и понес. Теперь он мог