Занимательная механика. Вадим Панов

со смесью ужаса и любопытства. Ужаса – потому что в случае поломки моделей увлекательная игра «в кораблики» прекратится. Любопытства – потому что детей всегда интересует еще не изведанное, невиданные ситуации, а возможная гибель корабликов относилась именно к таким событиям. Опять же: Ларису и Степана наверняка накажут, а на это стоит поглядеть.

      – Степка!!

      Мальчик пошевелил джойстиком в самый последний момент, когда всем стоящим на берегу, не только детям, но и взрослым, уже казалось, что столкновения не избежать. Белый катер принял вправо, уступил путь ярко-красной модели Ларисы и заложил пижонский вираж за ее кормой.

      – Дурак!

      – Испугалась?

      – Дядя Федя, скажите ему, что он дурак! – попросила девочка, не спуская глаз с несущегося по водной глади катера.

      Красной модели ничего не угрожало, белый хулиган Степана накручивал бессмысленные круги в центре пруда, но Волков видел, что сын медленно подводит катер к игрушке Костика.

      – Дядя Федя…

      – Дядя Федя не скажет, – решительно произнесла Оксана. – И правильно сделает.

      – Почему правильно? – Лариса удивленно посмотрела на мать.

      – Потому что это ваша игра и вы сами должны разобраться между собой. – Оксана потрепала дочь по волосам и велела: – Все, смена закончилась, меняйтесь!

      – Тетя Ксюха, я хочу красный кораблик, – заскулил кто-то из следующей троицы счастливчиков.

      – Тетя Ксюха, а я хочу белый!

      – Белый мой! Я его сразу забил.

      Волков усмехнулся.

      Но рассмешили его не требования малышни, а их обращение – «тетя Ксюха». Дети тусовки. С самого рождения они вошли в дружную компанию родителей и, разумеется, переняли клички, которыми те наградили друг друга. Так и появились: «тетя Ксюха», «дядя Петрович», «тетя Шашка»… Кстати, Рита Шашкина (когда-то Шашкина), третья бывшая Левы Корзинкина, в эти выходные тоже гостила у Стрекаловых, и «тетя Шашка» прозвучало не один раз.

      Самого Волкова дети начинали звать «дядя Очкарик», но долго не выдерживали: во-первых, не удобно, на язык плохо ложится, а во-вторых, мелкие никак не могли понять, почему – Очкарик, если дядя Федя никогда в жизни не носил очки? Подрастая, они узнавали, что кличка приклеилась к Волкову из-за ума: слишком хорошо учился в школе и институте, слишком хорошо работает, поэтому – или Очкарик, или Умник, люди редко страдают богатством фантазии. Узнавать-то узнавали, но для них он уже был дядей Федей, кличка же оставалась для друзей и сослуживцев.

      А очки… чтобы носить очки, недостаточно быть умным, нужно плохо видеть.

      – Соскучился?

      Голос Оксаны вернул Федора в реальность.

      – Нет, – протянул он в ответ. – Задумался.

      И привычным жестом потер пальцами переносицу.

      – Настоящий мужик даже на отдыхе думает о работе, – подначила Волкова Рита.

      – Откуда ты знаешь, что он о работе думал?

      – Ты на рожу его посмотри, – рассмеялась «тетя Шашка». – С таким выражением только о ней, родимой, и думать. Не о женщинах же.

      – О некоторых