Доктор Данилов в тюремной больнице. Андрей Шляхов

у меня интернатура по АИР (АИР – анестезиология и реаниматология)…

      – Это не помеха, Вова, – перебил Конончук. – У нас своя система, на многие вещи смотрят проще.

      – До такой степени? – не поверил Данилов. – Ты не преувеличиваешь?

      – Вова, я завтра выхожу на сутки и могу утром взять тебя с собой, – предложил Конончук. – Посмотришь своими глазами на нашу, как ты выражаешься, контору, пока только снаружи, побеседуешь с моей начальницей, а там решишь. В ЦРБ и завтра можно устроиться, один день ничего не меняет, не так ли?

      – Верно, – согласился Данилов.

      – Переночевать можешь у меня, – предложил Конончук, – а завтра поймешь, как тебе надо устраиваться в общагу – официально или неофициально.

      Данилов с сомнением посмотрел на единственную кровать. Других лежанок в комнате Конончука не было.

      – Я сегодня ночую не дома, – сказал тот, поняв причину даниловского замешательства. – Так что можешь располагаться со всеми удобствами. Главное, чтобы без четверти семь ты был готов на выход, транспорт ждать не будет…

      Данилов решил, что речь шла о рейсовом автобусе, курсировавшем между Монаково и Алешкиным Бором, но транспорт оказался ведомственным – однодверным «пазиком» серо-белого цвета, который в автосалонах поэтично называют цветом белой ночи.

      – Мы на полном самообеспечении, – прокомментировал Конончук, пропуская Данилова вперед.

      Водитель и шестеро пассажиров (четверо мужчин и две женщины) на появление Данилова никак не отреагировали, а с Конончуком поздоровались – кто кивком, кто за руку. Все, включая водителя, были одеты в гражданское, преимущественно в практичные джинсы. Только одна женщина, на вид лет тридцати, красовалась в брючном костюме горчичного цвета и пронзительно-розовой куртке, которая была распахнута, открывая взорам глубокое декольте, из которого выпирали наружу формы весьма впечатляющего размера.

      Данилов и Конончук сели в заднем ряду.

      – Прапорщик Света Фроликова, инспектор по проверке и доставке писем, – прошептал Конончук Данилову, указывая глазами на женщину в розовой куртке. – Соблазнительная и неприступная, такую женщину надо покорять, как горную вершину.

      – А почему без формы? – спросил Данилов.

      – Народ предпочитает не светиться, переодеваются на работе, – пояснил Конончук. – У нас не принято афишировать место работы, да и форма надоедает…

      «Пазик» ехал не прямой кружной дорогой, собирая пассажиров в условленных местах. Под конец не осталось сидячих мест, несколько человек ехали стоя. Данилов попытался уступить свое место пожилому мужчине, стоявшему около его сиденья, но тот отказался.

      – И так целыми днями сижу, – сказал он. – Надо же когда-то и геморрой проветривать.

      – А ты, Алексеич, почаще обходы делай! – посоветовал кто-то из сидевших впереди.

      – Не учи ученого, поешь дерьма толченого! – откликнулся мужчина.

      «Нравы здесь простые», – отметил в уме Данилов.

      С