Выжившие. Ханна Джеймесон

помешало вернуться.

      Она посмотрела мне прямо в глаза, будто я совершенно ничего не понял, и ответила:

      – Надеюсь, ему помешала смерть.

      День пятьдесят восьмой

      Я пропустил один день. Ненавижу выпадать из привычного графика, поэтому позвольте объяснить этот перерыв.

      Недавно я снова начал курить. Я не курил с двадцати четырех лет. Разумеется, именно Надя убедила меня бросить. Ну, как убедила? Попросила бросить курить, и я бросил. Так работали наши отношения.

      За завтраком я подсел к Аррану. Именно с ним я наметил пообщаться следующим. Он говорит по-английски и всегда выглядит приветливым, несмотря на свой серьезный вид и густые брови. У него почти болезненно бледная кожа, а в темной бороде есть рыжие пряди.

      Он предложил мне покурить, и сначала я вежливо отказался, но он настоял.

      – Чего ты боишься? Умереть? – спросил он, раскуривая сигарету. – Я слышал, ты все записываешь, чтобы в будущем люди знали, как мы тут жили.

      – А ты не боишься, что никто и не вспомнит о тебе?

      – Неа. Я специально убрался подальше. Мне возвращаться некуда.

      – Родители? Подружка?

      – Неа, – последовал ответ таким тоном, словно у него никогда не было родителей. – Был брат, но… он мне тоже никогда не звонил.

      Мы решили выйти на улицу, чтобы люди не просили сигареты, почувствовав запах дыма. Надев несколько дополнительных слоев одежды, шапки и перчатки, мы отправились посидеть на скамейке около отеля. Признаюсь, мне снова очень понравилось курить. Я уже успел привыкнуть к постоянному ощущению тревоги в моей груди. А сигарета помогла мне расслабиться.

      За время, что мы просидели на улице, мы выкурили сигареты по три.

      – Сколько у тебя еще? – поинтересовался я.

      – Много, – ответил он. – Запасся в аэропорту по дороге сюда.

      – Чем ты занимался до всего этого? – спросил я, развернувшись к нему, чтобы ему было неудобно читать, что я записываю.

      – Играл на гитаре, принимал наркотики. Я был в турне. – Он избегал прямого зрительного контакта. – Ничего особенного, всего несколько заведений в разных уголках Европы. Поссорился с вокалистом, а эти долбанутые сфинктеры приняли его сторону, поэтому я украл все их наркотики и однажды ночью сбежал. А телефон выключил. Пошли они все в задницу.

      Он фыркнул.

      – Думаешь они выжили?

      – Не знаю. По чесноку, понимаю, звучит плохо, но мне плевать. Дома я о друзьях забочусь. А на собутыльников мне плевать. Я даже по родителям не скучаю. А вот по друзьям скучаю, эти парни понимали меня.

      – Говоришь, украл все их наркотики? Ты же не собирался везти их обратно в Великобританию?

      Он помолчал.

      – Ну… вряд ли я вообще собирался вернуться.

      Я решил не спрашивать, что он этим хочет сказать. А он не стал распространяться.

      Вдалеке я заметил Дилана, Сашу и Петера. Они тащили на брезенте только что убитого оленя к парковке. Я не вызвался на эту охоту не потому, что не умею стрелять, а потому, что другим явно больше нравилась охота, чем мне. Теперь, когда не стало Патрика,