Не плачь, Маруся! или Хозяйке на заметку. Валентина Ли Coda

тоже вымыла из шланга и поставила сушиться. И пошла в дом с мужем ругаться…

      Говорю ему, ты кааак мог меня в такой ситуации одну оставить? А если это что-то опасное? Ты кааак мог слинять вот так вот, бесстыжие твои глаза! На что он бодро так отбрехивается, типа какая опасность, это какой-то очередной твой фокус. Ну, справедливости ради, фокус был не мой, а дочкин… Пообижалась я для вида, самой же хочется ржать. Тут уже муж интересуется, что получила-то? На что я прямо чуть не поклялась, что ни-ког-да не расскажу, что останется это моей тайной, что вот не узнает он и всё тут!..

      На следующий день я в саду работала, а муж недалеко от входа на скамейке сидел. Почтовый контейнер я на ступеньки поставила, чтоб почтальонше вернуть. Если честно, то сначала зажать хотела; он хороший такой был, вместительный, с крышкой. Но там по дну напечатано "имущество почты США", не стала связываться, думаю, нехай подавятся.

      Слышу, почтальонша к нам выруливает и затевает с супругом беседу. Им меня не видно, мне их тоже, а вот слышно всё прекрасно. Муж такой весь вежливый, типа, вот контейнер ваш, большое спасибо, пожалста, доброго вам дня! А почтальонша издалека так заводит песню, что вот всегда жалко, когда имущество портится, но случается такое, и имущество разное бывает, одно – жалко, другое – не особенно. Благоверный мой соглашается горячо, поддакивает. А она продолжает, что, мол, вот если духи разбить, то жалко, а если освежитель воздуха, то тоже жалко, но меньше. А если сироп разбить, то сам сироп не особенно жалко, но ведь он может вокруг вещи испортить… Да, подтверждает муж, если на хорошие вещи сироп разлить, то нехорошо, а если на ерунду какую, то и пускай. Но это если сам сироп паршивенький, а вот если сироп-то классный, а разлить на ерунду, то сироп-то жальче…

      Несколько минут они так общались, думала сдохну от смеха, слушая. Ну, точно, как Молотов с Риббентропом на переговорах. Беседа оживлённая и, может, даже увлекательная, информации для каждой из сторон – ноль. Уж кааак бедной почтальонше узнать хотелось "а шо в ней было", она все варианты перебрала! Мне даже показалось, что у них там на почте ставки делал коллектив на различные варианты. А муж-то и рад бы со всей душой, но работница почты и не подозревает, что информации у него даже меньше, чем у неё. Она-то хоть саму посылку видела и вес знает, а он – только на почтовый контейнер поглядел, да и то издалека… Но в голову ей такое прийти не могло. А что в злосчастной почтовой посылке на самом деле свежий инжир был, в голову не могло прийти ни ей, ни ему, да и, собственно, никакому нормальному человеку…

      Первой сломалась почтальонша (ну, само собой, супруг-то в таких делах собаку съел), прекратила она этот тщетный допрос военнопленного, попрощалась и свалила работу работать. Казённую тару тоже прихватила.

      Муж притворялся, что ему не интересно узнать, но после беседы с почтальоншей заинтригован был дальше некуда. Я держалась как скала, как Штирлиц, как каменный Штирлиц. А потом мы оба про это как-то забыли. До самого Рождества, когда дочка приехала.