Ведьма из Старопяткино. Ника Климова

из-под снега, крепкие стены.

      – Что за чертовщина? – пробормотала я растерянно и даже сделала несколько шагов к дому.

      – Чего? – не расслышала женщина.

      Я бросила на нее короткий взгляд и снова повернулась к дому. Как он мог за ночь так измениться? И даже как будто больше стал.

      – Ты чего так на него смотришь? Первый раз увидела, что ли? – рассмеялась Мария Никитична.

      Я только кивнула и, тут же спохватившись как бы не приняли за сумасшедшую, поспешно ответила:

      – Да нет, смотрю, не нужен ли ремонт.

      – А. Да дом-то хороший. Старый, правда, но Зинаида за ним следила, ремонт делала, когда сама, когда нанимала кого. Продавать будешь?

      – Не знаю, – я все еще никак не могла прийти в себя.

      – Слушай, у Зинаиды же, наверное, и есть-то нечего. Овощи она убрать не успела – умерла раньше. Я чего шла-то. Пойдем ко мне. Накормлю тебя. А-то вон кожа да кости одни.

      Я с сомнением посмотрела на женщину. Впечатление она производила приятное, доброе. Вспомнились слова прабабки из сна: «Слушай себя, Аленушка».

      – Мне как-то неудобно, – замялась.

      – Да чего неудобного-то. Идем. Я блинов с утра напекла. Да сметанка с вареньем домашние. Идем-идем.

      И она потянула меня за руку, а я и не стала сопротивляться. Жила Мария Никитична неподалеку – всего через несколько домов. Когда мы уже подошли к темно-зеленой калитке, сзади раздался громкий и веселый голос:

      – Привет, Никитична!

      Мы как по команде обернулись. И пока женщины здоровались и обменивались последними новостями, я стояла, открыв рот, и внимательно разглядывала незнакомку. Теперь при ярком свете дня было видно, что лет ей около сорока. Красотой она не блистала, но и неприятной ее наружность назвать было нельзя. Иными словами, ничего выдающегося. Бледная только немного, хотя улыбается. В отличие от ночи, сейчас женщина была одета тепло – пуховик застегнут, шапка меховая из чернобурки, болоньевые толстые штаны и валенки. В руках у нее была пустая авоська. Видать, в магазин пошла. Я внимательно пригляделась к женщине. Ничто в ее облике на напоминало внешность зомби. Вполне себе живой человек, разговаривает, смеется, активно жестикулирует. Ошибки быть не могло. Хоть и была темная ночь, но видела я именно эту женщину.

      – Ну, пойдем, чего замерла? – окликнула меня Мария Никитична.

      – А кто это? – спросила я, проходя в калитку первой.

      – Это Ольга. Кстати, жена Федора. Говорит, пьет по-черному. Это надолго.

      Женщина заперла ворота и пошла к крыльцу.

      – А она не больна? – поинтересовалась я осторожно, поднимаясь по ступеням.

      – Да с чего бы? – удивилась Мария Никитична, открывая замок.

      – Ну не знаю, бледная она какая-то, – выкрутилась я.

      – Ну так поживи с пьяницей. Он же все соки выпьет. Проходи.

      В доме было жарко натоплено, пахло блинами и борщом. На стуле под столом, свернувшись в тугой комок, спал огромный рыжий кот. При нашем появлении он поднял голову, приоткрыв один глаз, внимательно рассмотрел меня, после чего спрыгнул и лениво подошел.

      – Ну,