Магеддо. Виртуальный роман. Вадим Валерьевич Черников

отдельно. Как относиться к деньгам, когда ты русский

      Пользуясь очередной, редкой для не только детей чертой характера Ивана, заключающейся в том, что тот интуитивно чувствовал момент, когда взрослым нужно остаться наедине и поговорить, и уходил заниматься своими делами-играми, взрослые уселись за стол. Перед этим Михаил положил на холодильник деньги, что не укрылось от матери.

      – Мы, мам, получили один из призов. Десять штук. Вот, поделили поровну. Там тысяча долларов. – пояснил Михаил, принимаясь за котлеты и тушёную с мясом капусту.

      – А как же дорога? – встревожилась мать.

      – Все нормально, – промычал он с полным ртом, – И дорогу отбили, никаких долгов. Одна прибыль.

      Мать поцеловала его в макушку и начала прятать деньги в портмоне, но тут же засуетилась:

      – А тебе? У тебя есть?

      – Все нормально, мам, есть еще, – махнул вилкой Михаил.

Мамин рентген

      Мать села напротив него, радуясь его аппетиту, гордясь его фигурой, любуясь его волевым, мужским лицом. Так похож на отца, ее Петра…

      – Расскажи мне, пожалуйста, все, – ласково попросила она, но тут же взяла себя в руки и строго показала на глаз сына, – Особенно про это.

      – Мам… – замычал Михаил, но мать уже было не остановить.

      – Из – за Анны? – прищурилась она, – Из – за Анны.

      Михаил коротко поведал подробности схватки, отодвинул тарелку и взялся за чай с конфетами, закончив покаянно:

      – Да сам не понял, как.

      – И, главное, зачем? – перебила его мать.

      – Угу. Вот именно.

      – Это ладно. Вы, мужики, так созданы: биться за женщин. Только тебе-то пора бы понять. Если женщина с тобою быть не хочет, то бесполезно кого-то за это лупить. Вот если хочет, но по каким – то причинам не может – тогда дело другое. Хотя и тут кулаками вряд ли поможешь, – тоном учительницы резюмировала мать, – А с Анной так вообще все же ясно? Расстались. Вовремя, дров не успели наломать. Все поняли. Нет? Или я ошибаюсь? – она пытливо взглянула сыну в серые глаза.

      Михаил покачал головой в соглашательском порыве:

      – Да вот, мам, что-то сам в себе не разобрался.

      – А тут ещё проигрыш, – в тон ему покивала головой мать, – Неужели тем же американцам? Тогда вопросов больше нет.

      Михаил засмеялся:

      – Вот ты рентген, мам!

Мамина гордость

      Мать улыбнулась, но тон ее был серьезен:

      – И как ребята? Не подвели?

      – Да ладно! – возмутился Михаил, – Такую свалку устроили! Даже Гор сцепился.

      – Егор? – мать терпеть не могла этих кличек – сокращений, которыми сын и его друзья называли друг друга и в обычной, некомпьютерной жизни и при каждом удобном случае употребляла настоящие имена.

      – Да, Егор, – кивнул Михаил, – Мам, тут такое дело… Это еще не все, понимаешь?

      – Пока нет, – снова встревожилась мать, превратившись во внимательную кошку, следящую за тем, как соседский грязный и тощий пес, выписывая якобы бессистемные круги по двору, приближается к