Еще не поздно. Анастасия Майдан

обычно?

      Андрей Дмитриевич кивнул.

      – Только два. И с сахаром.

      Быстро сделав пометку в блокноте, официант, кивнув Минаеву, ушел выполнять заказ. Это навело меня на мысль.

      – Выходит, вы здесь частый гость.

      – Назови причину, почему я должен тебя не увольнять? – мрачно произнес Минаев, расстегивая верхнюю пуговицу кашемирового пальто.

      Ох. Как я мечтала уйти от подобной темы. Сетуя на характер Минаева, я боялась произнести слово, не выведя того из себя. Когда я ответила на звонок, не ожидала услышать Минаева. Где – были его слова, и я сразу поняла, о чем он, назвав кафе гостиницы, у которой Андрей Дмитриевич меня бросил.

      Глотнув воду, я собралась с мыслями.

      – Я хороший работник?

      – Не играй со мной, я предупреждал, – невесело улыбнулся Минаев, – так почему? Ответь.

      – Как я уже говорила, – неуверенно начала я, смотря на стакан с водой время от времени поглядывая на Андрея Дмитриевича. Он сидел, сложив руки на столе, посматривая на меня.

      – Утром стару… Алевтина Сергеевна сказала, что ваша дочь Лена не разговаривает.

      Не услышав ничего в ответ, я сбивчиво продолжила:

      – Я, правда, не знала, хотя мне показалось странным обращение девочки к домашним. Вечером она не говорила со мной, и я не придала этому значения, но утром все стало на свои места. – Я сделала паузу, – сегодня она разговаривала как нормальный трехлетний ребенок, понимаете?!

      Не знаю от чего, но слезы наворачивались на глазах, грозясь выйти наружу.

      В это время официант принес нам заказ и так же тихо удалился.

      – Поверьте, Андрей Дмитриевич, – мой виноватый голос, разжалобил бы самого Цезаря. – Понятия не имею, почему девочка предпочитает разговаривать со мной, чем…

      – Давайте, скажите это вслух. – Теперь я действительно не понимала, почему он злиться.

      Я намеревалась было уйти, как большая сильная ладонь сжала мою руку. Мы оба уставились друг на друга.

      Первым пришел в себя Андрей Дмитриевич.

      – Извините Тамара, иногда я бываю ужасным козлом.

      Во взгляде Минаева читалось раздражение, ничего не имевшее общего с виной. Кажется, я привыкала к его характеру и это пугало до чертиков.

      – Это случилось весной, – Минаев смотрел куда-то вдаль, придаваясь воспоминаниям. – Каждый год в конце мая, моя семья собиралась в загородном доме, где я провел все детство. Я приехал позднее остальных. Поздравить старика с юбилеем. Все было нормально, пока…

      Пальцы Минаева дрогнули, когда он взялся за кружку с кофе, и я поняла, как ему тяжело говорить о том, чтобы это не было.

      Может из-за того что случилось тогда, сделало Минаева таким озлобленным. Нет, – говорили его глаза, – не поэтому.

      – Дом сгорел дотла. – Минаев зарылся рукой в длинные волосы, его глаза не передавали той боли, что звучали в словах, и холодок страха пробежал по моей спине. – Лена находилась в доме, я едва успел ее спасти. Едва успел! Теперь вы понимаете, почему она молчала?

      Я