Вещие сестрички. Терри Пратчетт

звук, гном поднял голову.

      – Уймись, парень, – сказал он. – Да она у тебя на ушах висит. Положи на место.

* * *

      Диск плавно вкатился в зиму.

      Зима в Овцепиках – это совсем не волшебный заснеженный мир, где каждая веточка словно облита застывшим сахаром. Зима в Овцепиках на подобное не разменивалась; то были врата прямиком в первозданный холод, что существовал еще до сотворения мира. Зима в Овцепиках – это несколько ярдов снега, когда деревья становятся просто неясными зеленоватыми фигурами, закутанными в сугробы. Зима означает ленивый ветер, что не трудится огибать людей, а дует прямиком через них. Население Овцепиков в принципе не расценивало зиму как нечто приятное, зато у них имелось аж восемнадцать разных слов для обозначения снега[5].

      Голодный и несчастный призрак короля Веренса бродил по крепостным стенам, вглядывался в любимые леса и ждал, когда же ему улыбнется удача.

      То была зима предзнаменований. Ночью по холодному небу проносились кометы. Днем над землей плыли облака, сильно смахивающие на китов и драконов. В Захребетье кошка родила двуглавого котенка, но раз уж Грибо, благодаря своим неустанным трудам, являлся отцом практически всех котят на протяжении последних тридцати поколений, вероятно, на этом не стоило заострять внимание.

      Тем не менее в Дурном Заду петух снес яйцо и был вынужден отвечать на некоторые весьма неловкие личные вопросы. В Ланкре мужик клялся, мол, другой мужик ему рассказывал, что своими глазами видел, как дерево снялось с места и пошло погулять. Потом выпал град из креветок. В небе мелькали странные огни. Гуси ходили задом наперед. А над всем этим сияли огромные полотнища холодного огня, называемые Aurora Coriolis, «центральное сияние», чьи ледяные искры озаряли и расцвечивали полночные снега.

      Впрочем, все это было вполне в духе Овцепиков. Уж коли они лежали поперек вертикального магического потока Диска, словно брошенный на рельсы железный брусок, то насыщались магией так, что им приходилось регулярно разряжаться в окружающее пространство. Люди просыпались посреди ночи, бормотали: «А, еще одно чертово предзнаменование» – и проваливались обратно в сон.

      Пришла Ночь Всех Пустых, отмечая начало следующего года. И, с пугающей неожиданностью, ничего не произошло.

      Облака рассеялись, снег был глубоким и хрустел, точно ледяной сахар.

      Замерзший лес молчал и пах жестью. С небес не падало ничего, кроме редких свежих порций снега.

      Странник мог пройти все болота от Захребетья до Ланкра и не увидеть ни единого блуждающего огонька, безголовой собаки, бродячего дерева, призрачного возницы или кометы. Разумеется, после такого шока бедняге приходилось заходить в таверну и пропускать стаканчик ради успокоения нервов.

      Стоицизм овцепикцев, выкованный годами сопротивления магическому хаосу, оказался бессилен пред лицом столь внезапной перемены. Это как шум, который замечаешь, только когда он прекратится.

      Матушка Ветровоск тоже почуяла странность,

5

К сожалению, все непечатные.