Вещие сестрички. Терри Пратчетт

Дни терпеливо сменяли друг друга. По правде говоря, в самом начале мультивселенной они пытались протиснуться все разом, но ничего не получалось.

      Томджон сидел под шатким столом Хьюэла и наблюдал, как отец расхаживает туда-сюда между фургонами, размахивает рукой и что-то говорит. Витоллер всегда вторил речи жестами – завяжите руку ему за спину, и бедняга тут же онемеет.

      – Ладно, – рассуждал он, – как насчет «Невесты короля»?

      – Уже играли, в прошлом году, – раздался голос Хьюэла.

      – Хорошо. Тогда покажем им «Малло, тирана Клатча», – решил Витоллер. Его гортань тут же перестроилась, и голос превратился в рокот, что мог сотрясать стекла на другой стороне городской площади. – В крови же к вам явился я и по праву крови, никому не одолеть эти стены крови…

      – И его играли, в позапрошлом, – спокойно сообщил Хьюэл. – Да и все равно люди наелись королями досыта. Им подавай что-нибудь веселое.

      – Моими королями они еще не наелись, – заявил Витоллер. – Дорогой мой, люди приходят в театр не за смехом, они приходят за Опытом, Уроком, Чудом…

      – Как раз таки за смехом, – бесцветным голосом возразил Хьюэл. – Взгляни.

      Раздался шелест бумаги, а потом скрип прутьев, когда Витоллер присел на бутафорскую корзину.

      – «Сыновья-волшебники, или Развлеки себя сам», – прочел импресарио.

      Хьюэл вытянул ноги под столом, наткнулся на Томджона и за ухо вытащил мальчишку из укрытия.

      – Что это? – переспросил Витоллер. – Колдуны? Демоны? Бесы? Торговцы?

      – Лично мне больше всего нравится четвертая сцена второго акта, – сообщил Хьюэл, отправляя Томджона к коробкам с реквизитом. – Где комик моет посуду вместе с двумя служанками.

      – А какие-нибудь сцены смерти есть? – с надеждой спросил Витоллер.

      – Не-ет. Но могу прочесть юмористический монолог из третьего акта.

      – Юмористический монолог!

      – Ладно, там в последнем акте можно вставить что-нибудь серьезное, – поспешно прибавил Хьюэл. – Сегодня набросаю, без проблем.

      – И непременно сделай, чтобы кто-нибудь кого-нибудь заколол, – велел импресарио, поднимаясь на ноги. – Подлое убийство всегда идет на ура.

      И ушел, чтобы поторопить рабочих с установкой сцены.

      Хьюэл вздохнул и взялся за перо. Где-то за холщовыми стенами скрывался городок Вислопес, что невероятным образом примостился на почти отвесных стенах каньона. В Овцепиках имелось предостаточно плоскостей. Вот только почти все они были вертикальными.

      Хьюэлу Овцепики не нравились – что странно, ведь гномы жили здесь испокон века, а сам он как раз и относился к этому народу. Но беднягу давным-давно изгнали – за клаустрофобию, а пуще того за тягу мечтать наяву. Местный король гномов решил, что такое свойство не подходит работнику, чья обязанность не только замахиваться киркой, но и не забывать ею бить. Поэтому сородичи снабдили Хьюэла весьма скудным мешочком золота, наилучшими пожеланиями и твердой рукой спровадили куда подальше.

      По воле судьбы в тех краях как раз выступала бродячая трупа Витоллера, и гном выкроил один медяк, чтобы посмотреть «Дракона