Оазис человечности. Часть2. Власть фортуны. Марк Веро

непрозрачной дымкой. И разглядеть там кого-то в этой вечерний час было сложно, хотя когда Аврора подошла ко входу, и блеклые лучи светили прямо из-за ее спины, то она поняла – базилика безлюдна: ни единый шорох не был слышен, ни единого мелькания теней нельзя было заметить.

      Девушка слегка удивилась, но не растерялась и прошла под длинные тени мраморных колонн, и ее шаги гулко отозвались далеким эхом. Тогда-то она и заметила чью-то фигуру возле одной из боковых колонн: она пришла в движение и приближалась к ней. Какой-то внутренний голод начал взывать к ней изнутри. Аврора почувствовала, как сердце заныло – какие-то мелкие когти начали царапать его, и оно кровоточило. Тень подплывала все ближе и ближе, пока, наконец, девушка не разглядела знакомое лицо Деметрия.

      Деметрий был обижен и разочарован, хотя на лице его сияла блистательная улыбка. Как это Аврора поняла – она не могла бы объяснить. Такого с ней раньше не случалось. Вот он подходит, улыбаясь, и радуется встрече. Еще бы: ее появление могло осчастливить любого. Но что же тогда не так? Почему же она, как прежде, не упивается этим и не радуется в ответ?

      Мужчина торжественно приветствовал, склонившись перед ней со всем изяществом и любовью, которую мог продемонстрировать. Его бархатные глаза напоминали россыпь зеленых звезд в темную ночь: так засияли они при виде девушки. Обворожительный красавец, под стать юной богине любви, он был преисполнен уверенности в своей неотразимости. Как и Аврора, он в свое время завоевал и разбил немало сердец: он упивался своим превосходством над всеми остальными, и был баловнем судьбы. И всякая дева, что вначале убегала от него, рано или поздно возвращалась и кидалась ему на шею – он знал секрет любви, но хранил его в тайне даже от своих друзей, которые время от времени хотели его выведать. Он умел им пользоваться, но неудовлетворенность, в конце концов, каждый раз настигала его, и в беспрестанном поиске чего-то неосознанного он с головой бросался в свою новую страсть, забывая все свои предыдущие похождения.

      Аврору он встретил ранней осенью, когда все готовилось отойти на покой. Все, кроме людей. С ней все было иначе, не так, как с другими, и часто он сам путался и не понимал: кто он на самом деле – охотник или жертва? Он преклонялся перед ее красотой и готов был подчиниться малейшему ее желанию. Невыносимая страсть съедала его, и нередко после их расставания он ощущал себя выжатым, как лимон. Словно весь его сок, вся его любовь перетекала куда-то, а ему оставалось только одно внутреннее опустошение. Он познал Аврору не так давно, и после того дня они виделись еще некоторое время, после чего возлюбленная предложила «отдохнуть некоторое время друг от друга», заверяя его в самых искренних к нему чувствах. Что это значило – он не мог понять, и чувствовал себя не победителем, а побежденным. А он любил ее до изнеможения: этот прелестный образ, что раз за разом радовал его глаз, вскружил ему голову; этот румянец, походящий на лепестки красной розы, синева глаз, аромат ее дыхания, что так походил