Остров Д. Метаморфоза. Вторая книга. Ульяна Соболева

сел по другую сторону решетки на пол и бутылку рядом поставил, достал сигарету, сунул в рот. Ей не предложил – перетопчется.

      – Сколько? – спросил глухо, чиркая спичкой в полумраке и поднося огонек к сигарете.

      – Нисколько.

      – Что ж так? Доброволец, да?

      – Не льсти мне.

      – Подороже продала меня? Не продешевила?

      – Не продешевила. Не волнуйся.

      Я ухмыльнулся и с горла бутылки спирта хлебнул. Алкоголь даже не шибанул по мозгам. Только горло обжег и сознание чуть подтуманил, но не настолько, чтоб каждое ее слово мне вены не вскрывало.

      – Значит накосячила, а, Гадюка? Кого?

      – Кандидата в сенаторы.

      Откинулся назад, облокотившись о бетонную стену. Говори, девочка. Режь меня. Давай. Когда болит, я живым себя чувствую.

      – Как попала туда? Кто вербанул? Джен?

      – Сама к нему пришла…

      – Кто бы сомневался. В тебе всегда это было…тьма.

      Пошевелилась, и я понял, что ползет ко мне.

      – На месте сиди, иначе колени прострелю.

      Шорох стих, и я переложил ствол к себе на ноги, еще спирта глотнул. Значит, думает и правда прострелю. Дура. Не понимает, что другая на ее месте уже давно бы здесь в кусок мяса превратилась с отбитыми внутренностями, вышибленными зубами и оттраханная во все дыры моими ребятами.

      – Карту ты Фраю слила?

      – Нет. Я не успела.

      – Будешь мне и дальше лгать или все же обойдемся без ненужных физических страданий? А, может, за эти годы боль начала тебя вставлять?

      – Я не боюсь боли, Мадан. Давно не боюсь.

      Я нервно засмеялся, сильно затягиваясь сигаретой.

      – А чего ж ты тогда боишься, Бабочка?

      – Уже ничего. Я все потеряла. Чего мне бояться? Смерти?

      – Например, да! Смерти! Если так на свободу хотела, значит, и жить хочешь. Есть для чего жить, Найса? Или ради себя любимой?

      – Уж точно не ради тебя!

      Ударила сука. Как всегда, в самое сердце. Она умела наносить точечные. Метко в цель. Иглы под ногти вгонять.

      – А я ради тебя жил, – продолжая улыбаться, пепел на пол сбил, – веришь? Все эти годы думал, что не хочу сдохнуть, не увидев твоего лица перед смертью.

      – Как ты его увидеть хотел? Во сне, Мадан? Ты меня на казнь отправил или забыл?

      – Ну как же забыть? Прекрасно помню. Как и то, чего мне стоило, чтоб тебе удалось сбежать в последнюю минуту.

      Повернул голову, наблюдая за ней боковым зрением. Сидит, не дергается, тоже на меня смотрит. И стук равномерный доносится. Тонкий и дробный. Начинаю понимать, что это Найса зубами стучит. А в подвале духота невыносимая – по мне пот градом катится.

      – Не лги мне, – голос дрогнул, а я медленно выдохнул.

      – Зачем мне лгать тебе? Это не я у тебя за решеткой сижу, а ты у меня. Не хочешь знать, сколько твоя жизнь стоила?

      Молчит тварь, а меня накрывает ядом и ненавистью. Воспоминаниями накрывает, и взвыть хочется, кататься опять по полу и выть.

      – Спроси,