Тот, кто стоит за спиной. Эдуард Веркин

вдруг это не просто стишок? – спросил он. – Вдруг это не стишок, а заклинание?

      Аня растерялась.

      – А что, запросто, – рассуждал Витька. – Ты думаешь, что это обычная дразнилка, а на самом деле она вовсю программирует!

      – На что программирует?

      – Откуда я знаю? Прочитай, тогда скажу.

      – Ладно.

      Сомёнкова уставилась на стену и прочитала:

      Анна Сомёнкова похожа на булку,

      Забытую в сумке на остановке.

      Сомнительной свежести булку,

      Да и движенья неловки,

      Да и мысли несвежи,

      Точно рубашки невежи.

      Анна Сомёнкова похожа…

      Нет, всё-таки булка.

      – Неплохо, если честно, – признал Круглов. – В литературном, разумеется, плане.

      – Может быть, – согласилась девушка. – Только с тех пор меня все стали звать Булкой. Как?

      – Ты совсем на булку не похожа…

      – Я не о том. Ты говорил, что тут заклятие.

      Парень помотал головой:

      – Нет, заклятия, кажется, нет. Просто обидные стишата.

      – Да уж… А вообще, я её не очень хорошо знаю, – сказала Аня. – Она к нам в прошлом году переехала, мы как-то сразу подружились.

      – Откуда переехала?

      – С Севера откуда-то. То ли с Камчатского полуострова, то ли с Кольского… Точно, с Кольского. Кола Пенинсула, я у неё открытку видела.

      – Ясно. Ясно, что ничего не ясно. Булавку ты точно воткнула?

      – Точно, – устало ответила она. – В чехол для коньков, всё как ты велел. А что?

      – Я вот что думаю… А если мы на самом деле наткнулись на… – Круглов огляделся, помотал головой. – Как в том рассказе, про охотников на призраков…

      – В каком рассказе?

      – Это классика, – кивнул он на книжную полку. – Рассказ про двух студентов, которые ловили призраков. Призраки, конечно, не туманные тени с кандалами, а вполне себе объяснимые явления. Кирпич в трубе вывалился – и в ветреную погоду вой страшный раздавался. Или кровавое пятно на полу периодически возникало… – Круглов кивнул на залитые красным обои. – Или излучения разные, тени всякие, ну и прочая дребедень. Они весьма успешно таких вот физических призраков отлавливали, пока не наткнулись на настоящего… Может, и мы так? Решили пугануть псевдоколдовскими способами и напоролись на… ведьму? – Последнее слово он произнёс еле слышно.

      – Любка – ведьма? – рассмеялась Сомёнкова. – Нет, Круглов, ты и в самом деле… Книжек перечитал.

      Анна постучала кулаком об стену. Звук получился пустой и неприятный, она аж руку отдёрнула.

      – Гипсокартон, – пояснил хозяин. – Распухнет скоро. Ведьма, а?

      – Маловероятно, – помотала головой девушка. – Она непохожа…

      – Ведьмы – вовсе не крючконосые старухи с пролежнями, они такие же… Ну, вот как ты. Обычные.

      Сомёнкова фыркнула.

      – Я не то имел в виду, я хотел сказать, что ведьму, особенно настоящую, в толпе не отличить, она похожа на тётку из газетного киоска. Я вот что думаю…

      Круглов расхаживал по комнате.

      – Вот что… Мы решили её