Эвени Лумм. Аксиния Королёва

хватался за ручку, садился за стол и… безуспешно. Так продолжалось до тех пор, пока его наконец не разморило.

      Утром Саймон проснулся около шести утра и обнаружил, что дедушки уже нет дома, а библиотека закрыта. Тогда мальчик быстро собрался, отыскал свой велосипед, всегда находившийся в подвале, и поехал на другой конец деревни, на рынок.

      Сегодня погода была чудесной: дул свежий ветерок, веяло утренней прохладой, а на небе ярко сияло солнце. Саймон очень любил кататься на велосипеде в такое время, наслаждаясь красками и запахами лета, чувствуя, как ветер перебирает его густые волосы. Поэтому на рынок он прибыл в самом замечательном настроении.

      Пускай это место было мальчику хорошо знакомо, он всё равно постоянно осматривался по сторонам, наблюдая за прохожими с таким любопытством, с каким обычно, когда ему бывает скучно, смотрит с лестницы на людей, выбирающих книги в библиотеке. Рынок Саймон любил и за его бесподобные ароматы: из-за каждого угла здесь тянуло чем-то вкусненьким.

      Продукты Саймон выбирал с особой тщательностью, но как-то робко, боясь осуждения торговцев. Мальчик уже давно примелькался продавцам на рынке и был известен всем им своей «робкой тщательностью», так что они невольно улыбались, завидя его. По рынку он блуждал довольно долго, обойдя все ряды, выбирая самый качественный, но не недорогой товар, а набрав всё необходимое, он поместил пакеты с продуктами в свой рюкзак и направился назад в библиотеку.

      По пути Саймон стал разглядывать дома и полисаднички деревни, пускай он и знал их довольно хорошо – вдруг чего и изменилось. Пожалуй, бесцельно оглядываться по сторонам – любимое занятие Саймона, а любопытство – главная его черта. Сейчас Саймон смотрел на седого пожилого мужчину, лениво поливающего цветы на своём балконе, а по двору его бегал, гоняясь за бабочками, здоровенный серый кот с белыми пятнышками. Следующий дом привлёк внимание Саймона огромным и раскидистым яблоневым деревом, на котором щебетало такое множество воробьёв, что осенью он, наверное, принял бы их за листья.

      Тут мальчик резко нажал на тормоза: взгляд его приковало нечто более, чем просто красивое, он бы даже сказал, прекрасное. Он видел массивные качели, рядом с которыми росли нежно-лимонные пионы с настолько волшебным запахом, что он мог упиваться им даже с большого расстояния, на котором он находился. Саймон не выдел этого куста раньше: наверное, его пересадили сюда в прошлом году, когда он уже уехал, а, впрочем, он не был силён в цветоводстве и не мог сказать наверняка. Сейчас ему было всё равно до всего этого: он смотрел на это чудо, не отрываясь; цветы словно пленили его и манили к себе. Они казались одновременно такими крепкими, сильными, но в то же время нежными и хрупкими. Это было истинное наслаждение, он бы назвал их совершенством природы, оазисом в этой пустыне однообразия или восьмым чудом света. Ему так хотелось хоть на чуточку подойти, приблизиться и прикоснуться к ним.

      Он любовался этой удивительной